Андрей Смирнов - Почему «сталинские соколы» воевали хуже Люфтваффе? «Всё было не так!»

А трое ответили однозначно положительно! «Были», – прямо ответил на вопрос о приписках В.А. Канищев, воевавший в 86-м гвардейском истребительном авиаполку в августе – сентябре 1943-го и в 1944–1945 гг., – и назвал фамилию майора А.Н. Дергача («Почему говорю? У него был ведомым Миша Минаков [М.А. Минаков. – А.С .], тот рассказывал»)166. «Были, – заявил и И.И. Кожемяко. – Не часто, но бывало» (и тоже привел пример, когда после одного из боев летом или осенью 1944 г. над Сандомирским плацдармом за Вислой он отказался подтвердить своему напарнику заявленную тем, но не одержанную в действительности победу, а командир их 107-го гвардейского истребительного авиаполка эту «липу» все-таки засчитал)167. А Б.С. Дементеев, сражавшийся в 1943–1945 гг. в 101-м гвардейском истребительном, мог назвать уже несколько человек из одной только своей части: «Вообще если говорить о приписках, то, конечно, они были, но занимались ими всего несколько человек в полку [и это считалось достижением! – А.С. ]. Их знали, но ничего сделать не могли». (Правда, приведенный Дементеевым в качестве примера С.С. Иванов объявлял своими сбитые хоть и не им, но действительно сбитые самолеты – место падения которых он, специально держась в стороне от схватки, тщательно засекал и о которых потом докладывал – с указанием точного места падения! – как о сбитых именно им. Иными словами, на общем боевом счете советской истребительной авиации – который нас только и интересует сейчас – его ложь не отражалась. А ведомый Иванова Б.И. Степанов просьбы ведущего подтвердить не одержанную в действительности победу не выполнял…168).

О случае сознательного очковтирательства рассказал (не дожидаясь вопроса) и И.Д. Гайдаенко. По его словам, он лично наблюдал, как в декабре 1941-го летчик 609-го истребительного авиаполка ВВС 32-й армии Карелльского фронта В.П. Миронов, расстреляв боезапас в воздух, доложил после приземления о том, что сбил финский самолет169.

И.И. Кожемяко поведал и о приписках, осуществлявшихся уже не самими пилотами, а штабом полка: «Там пошлют старшину, чтобы он у наземных частей сбитого подтвердил, а он определит, что упал сбитый на стыке частей. Так он и у тех справку возьмет, что мы сбили, и у других. И выходит, что сбили мы не один самолет, а два» (правда, уточняет Иван Иванович, «мухлевали» таким образом «не часто»)170. В 16-м гвардейском истребительном именно, по-видимому, штаб приписал А.И. Покрышкину и его преемнику в должности комполка Б.Б. Глинке одержанные ими якобы соответственно 9 апреля 1943 г. и 14 июля 1944 г. победы над Bf109. Запись о первой из них внесена в полковой журнал учета сбитых самолетов противника задним числом, а один из трех указанных в записи летчиков-свидетелей эту победу наблюдать не мог, так как в одной группе с гвардии капитаном Покрышкиным в тот день не вылетал. А победа, записанная гвардии майору Б.Б. Глинке, не подтверждается журналом боевых действий полка и прямо опровергается воспоминаниями самого Бориса Борисовича, согласно которым он не успел даже приблизиться в том вылете к группе немецких самолетов, как был сбит огнем с дальней дистанции. Очевидно, в штабе полка решили «морально поддержать» своего тяжело покалечившегося в тот день при вынужденной посадке командира171…

Итак, пресловутое требование подтверждать воздушную победу свидетельствами наземных проверяющих в советских ВВС 1941–1945 гг. зачастую либо не выполнялось, либо выполнялось с точностью до наоборот – когда наземные войска или проверяющие от ВВС охотно «подтверждали» не одержанные в действительности победы, т. е. занимались очковтирательством. Встречались и случаи сознательного очковтирательства со стороны авиаторов. Таким образом, не только немецкие, но и постоянно восхваляемые у нас советские правила подтверждения претензий на воздушную победу не гарантировали от завышения числа сбитых летчиками-истребителями самолетов.

Нельзя ли, однако, установить, какая из сторон завысила число воздушных побед своих летчиков-истребителей в меньшей степени? Приведенные нами выше сведения о соотношении числа официально засчитанных и реально одержанных в нескольких десятках воздушных боев побед говорят о том, что такой стороной была немецкая. Если советская завышала реальные успехи своих летчиков-истребителей в этих боях в 3–9 раз (в среднем – в 5,3 раза), то немецкая – только в 1,3–4,3 раза (в среднем в 2,4 раза). О том же говорят и результаты проверки официальных боевых счетов нескольких немецких и советских асов – проверки, осуществленной по документам противоположной стороны, фиксировавших боевые потери своей авиации. Оказалось, что, например, Х.-Й. Марсель из I группы 27-й истребительной эскадры, за которым числилось 158 официальных воздушных побед, в действительности сбил 120 самолетов, т. е. результаты, достигнутые этим асом, немцы завысили лишь в 1,32 раза. А официальные результаты Й. Приллера из 26-й истребительной эскадры вообще не были завышены ни на йоту: английские и американские документы подтверждают сбитие всех из 101 занесенного на его счет самолета!172 В то же время П.С. Кутахов, воевавший на Карелльском фронте сначала в 145-м (впоследствии – 19-й гвардейский), а затем в 20-м гвардейском истребительных полках, сбил не 13 (как считается официально), а лишь от 3 до 6 немецких самолетов, Б.П. Сафонов из 72-го (затем – 2-й гвардейский) смешанного авиаполка ВВС Северного флота – не 20, а от 4 до 8, а сражавшиеся в том же полку (в конце 1942 г. он стал 2-м гвардейским истребительным авиаполком ВВС ВМФ) Н.Д. Диденко и Н.А. Бокий – соответственно не 14 и 17, а от 3 до 8 и от 3 до 10 (точные цифры установить нельзя, так как почти во всех боях с участием этих пилотов на сбитие каждого из реально потерянных немцами самолетов претендовало сразу несколько советских летчиков)173. Иными словами, официальные результаты Кутахова завышены в 2,17—4,33 раза, Сафонова – в 2,5–5 раз, Диденко – в 1,75—4,67 раза, а Бокия – в 1,7–5,67 раза (в среднем – в диапазоне от 2 до 5 раз).

Сказанное выше заставляет, между прочим, с бо́льшим, чем это принято в отечественной литературе, доверием отнестись к трехзначным числам воздушных побед многих немецких асов Восточного фронта. Как известно, по официальным советским данным, в ходе Великой Отечественной войны ни одному из советских летчиков-истребителей не удалось сбить более 64 самолетов противника, а 64 значатся на боевом счету одного лишь И.Н. Кожедуба174, воевавшего в 240-м и 176-м гвардейском истребительных авиаполках. Между тем в истребительной авиации люфтваффе набралось 167 (!) пилотов, за которыми официально числилось по 62 и более самолета, сбитых на советско-германском фронте. При этом у 91 из них на официальном боевом счету было от 62 до 99 таких машин, у 50 – от 100 до 149, у 18 – от 150 до 199, у 3 – от 200 до 249, у 3 – от 250 до 299, а у 2 – от 300 до 345…175 Полный список этих асов уже не раз публиковался в русскоязычной литературе; напомним лишь имена пилотов, которым было засчитано свыше 200 побед на советско-германском фронте. Это Г. Липферт (201 официальная победа над советско-германском фронте), Г. Граф (202), В. Батц (234), В. Новотны (255), О. Киттель (267), Г. Ралль (273), Г. Баркхорн (301) и Э. Хартманн (345)176. Большинство этих асов сражалось на Востоке во II (Баркхорн и перешедший в феврале 1945 г. в I группу 53-й эскадры Липферт) и III (Граф, Батц и Ралль) группах 52-й истребительной эскадры, Хартманн последовательно воевал в III (с октября 1942 г. до октября 1944-го), II (в октябре 1944-го) и I (с ноября 1944-го до конца войны) группах 52-й (а в течение двух недель в феврале 1945 г. – в I группе 53-й), а Киттель и Новотны (последний начинал в запасной группе 54-й эскадры) – в I группе 54-й иэ.