Андрей Смирнов - Почему «сталинские соколы» воевали хуже Люфтваффе? «Всё было не так!»

В течение всей войны – в частности, и под Москвой осенью 1941 г., и под Яссами весной 1944-го – в штурмовых авиаполках ощущалась нехватка запасных частей. А в 1941–1942 гг. проблему ремонта и технического обслуживания Ил-2 осложняла также низкая квалификация технического состава. Так, в конце 1941 г. 90 % техников штурмовых авиачастей не имели специального образования, многие не знали самолета Ил-2 и мотора АМ-38, вооруженцы не умели обслуживать пушки и пулеметы, из-за чего те часто отказывали в бою168. Пренебрегая подготовкой пилотов, командование точно так же относилось и к подготовке техников… В значительной степени поэтому половина (48,6 %) Ил-2, имевшихся в действующей армии к началу битвы за Москву – к 1 октября 1941 г. – была неисправной. К началу советского контрнаступления под Москвой (5 декабря 1941 г.) неисправными оставалась треть (31,4 %) «горбатых»; в среднем же процент неисправных Ил-2 в штурмовых частях в 1941-м составлял 32. В 1942-м он снизился до 21,4, однако доля неисправностей, обусловленных технической малограмотностью или халатностью летчиков и техников, оставалась весьма высокой. Так, в 8-й воздушной армии Сталинградского фронта в декабре 1942 г. этими причинами было вызвано 39 % всех неисправностей Ил-2, что «в значительной степени отразилось на интенсивности боевой работы»…169

Только в 1943-м техсостав стал поддерживать боеготовность парка Ил-2 на вполне удовлетворительном уровне. К началу Курской битвы в штурмовых авиачастях 2, 15, 16 и 17-й воздушных армий (соответственно Воронежского, Брянского, Центрального и Юго-Западного фронтов) неисправными были только 9,7 % самолетов – 115 из 1184170. Но вот подготовка самолета к вылету все равно занимала больше времени, чем в штурмовой авиации люфтваффе. Тут уже сказывалось недостаточное удобство самолета Ил-2 в обслуживании. «Доступность агрегатов, – подчеркивает бывший механик 109-го гвардейского штурмового авиаполка В.В. Усов, – была очень плохой. Например, навернуть одну хитрую гайку на компрессор двигателя во всем полку мог, пожалуй, только я, поскольку был худой и гибкий»171. Отчасти неудобство в обслуживании было платой за солидную бронезащиту: многие рядовые операции требовали трудоемкого снятия тяжелых бронелистов… Так или иначе, если в немецкой штурмовой авиации самолеты оказывались в состоянии выполнять по 5—10 боевых вылетов в день, в советской такой уровень обеспечить обычно не могли. В 810-м штурмовом авиаполку 225-й штурмовой авиадивизии 15-й воздушной армии, по воспоминаниям его бывшего летчика И.И. Андреева, «больше трех вылетов не делали – физически тяжело, да и подготовка самолета к новому вылету требует много времени»172. Н.И. Пургин – в чьем 820-м штурмовом авиаполку 292-й штурмовой авиадивизии 2-й воздушной армии интенсивность боевой работы была такой же – делает акцент именно на недостаточных возможностях наземных служб: «Больше мы не успевали. Хотя физически могли больше». В этом с ним солидарен и ветеран 953-го штурмового авиаполка 311-й штурмовой авиадивизии 1-й воздушной армии И.И. Коновалов: если в день выполнялось обычно 2–3 вылета, то «от нас это не зависело. Физически я мог выдержать и больше». «Тут только от скорости подвески оружия зависит», – подтверждает и воевавший в 15-м гвардейском штурмовом авиаполку 277-й штурмовой авиадивизии 13-й, а затем 1-й воздушной армии В.Г. Аверьянов173.

Правда, добавим мы, при прочих равных условиях. Интенсивность использования Ил-2 часто снижало еще и неумение командования вовремя развернуть сеть аэродромов, достаточно приближенных к линии фронта. Из-за этого (как, например, в ходе контрнаступления под Сталинградом) «горбатые» вынуждены были летать чуть ли не на предельную свою дальность, а значит, совершали за день меньше боевых вылетов, чем могли бы. А неумение организовать аэродромный маневр в ходе наступления подчас приводило к тому, что дальности Ил-2 вообще переставало хватать и штурмовики вынужденно бездействовали. Так, 103-й штурмовой авиаполк 230-й штурмовой авиадивизии 4-й воздушной армии 2-го Белорусского фронта в ходе Белорусской стратегической операции из-за неготовности оперативных аэродромов не вылетал на боевые задания с 3 по 20 июля 1944 г. – как раз в те дни, когда войска фронта отражали сильные контрудары немцев под Гродно и Свислочью… Явно сложностями с перебазированием было вызвано и отмечавшееся Генеральным штабом Красной Армии «запаздывание вылетов авиации по вызову командиров подвижных соединений» при действиях последних в оперативной глубине в ходе летних операций 1944 г. на 3, 2 и 1-м Белорусских и 1-м Украинском фронтах174.

Итогом невнимания к подготовке летного (который, прежде чем послать в бой, надо было еще долго доучивать) и технического состава и к материально-техническому обеспечению боевых действий стала невысокая по сравнению с немецкой интенсивность использования многочисленной советской штурмовой авиации. Например, 233-я штурмовая авиадивизия 4-й воздушной армии 2-го Белорусского фронта, участвуя в Белорусской стратегической операции, с 23 июня по 1 августа 1944 г. совершила 2000 боевых вылетов на поддержку наступавших войск175. Даже если допустить (по аналогии с 230-й дивизией той же армии), что в течение 2,5 из этих 5,5 недель «горбатым» не позволяло работать слишком стремительное перемещение линии фронта на запад, то и тогда интенсивность боевой работы дивизии окажется вчетверо (!) ниже той, что чуть раньше, во время немецко-румынского наступления под Яссами, продемонстрировали примерно равные 233-й по общей численности самолетов (93 Ju87) I и III групп и 10-й (противотанковый) отряд 2-й штурмовой эскадры люфтваффе. Ведь за вдвое меньший срок – 1,5 недели (с 30 мая по 8 июня 1944 г.) – эти части и подразделения выполнили вдвое больше, чем советская дивизия, боевых вылетов – около 4000176. А во время наступления немцев на Курской дуге их 2-я и 77-я пикировочные эскадры – также сравнимые по численности с советскими авиадивизиями – совершили 2000 боевых вылетов каждая и вовсе за 5 дней: 5–9 июля 1943 г. их Ju87 вылетели на боевые задания 4010 раз177.

Если у немцев как минимум (sic!) 140 летчиков-штурмовиков совершили за войну свыше 400 боевых вылетов (в том числе 45 – от 400 до 600, 38 – от 600 до 800, 34 – от 800 до 1000, 22 – от 1000 до 1400, а Х.-У. Рудель – около 2530), то в куда более многочисленной советской штурмовой авиации планку в 400 вылетов перешагнули лишь от 9 до 11 человек (в том числе от 3 до 8 выполнили более 400, от 2 до 5 – более 500 и 1 – более 700)178. И дело тут отнюдь не в том, что многие из немецких пилотов начали воевать еще в 1939–1940 гг. Чтобы убедиться в этом, достаточно сравнить количество вылетов, совершенных советскими и немецкими летчиками за одинаковые отрезки времени. Возьмем, к примеру, дважды Героев Советского Союза, провоевавших в штурмовой авиации всю Великую Отечественную – М.З. Бондаренко, В.М. Голубева, А.Е. Мазуренко, Г.М. Мыльникова, М.П. Одинцова, Г.М. Паршина, Г.Ф. Сивкова, М.Т. Степанищева и Н.В. Челнокова. Они выполнили за это время от 216 до примерно 300 боевых вылетов, а К. Пленцат и Х. Шталь из 2-й штурмовой (до 18 октября 1943 г. – пикировочной) эскадры люфтваффе – около 1200 каждый; Г. Штюдеманн из 77-й штурмовой (до 18 октября 1943 г. – пикировочной) – около 990; З. Фишер из 1-й штурмовой (до 18 октября 1943 г. – пикировочной), с 8 июля 1941 г. по 17 апреля 1945 г. – 701179…