Оскар Йегер - Всемирная история. Том 3. Новая история

Последствием падения Казани было весьма быстрое и легкое завоевание Астрахани (1556 г.), где правили цари Ногайского племени, а впоследствии и добровольное подчинение Московскому государству всех племен, живших в Поволжье, и всех кочевников (башкир и ногайцев), бывших в зависимости от Казани. После присоединения Астрахани, Московское государство вынуждено было вступить в сношения с соседними кавказскими народами (черкесами, кумыками, абхазцами), которые жили по рекам Терек и Кубань. Эти народцы жили в постоянных раздорах с Астраханью и Крымом, и потому весьма охотно перешли под покровительство и защиту московского царя. Они прислали в Астрахань послов и заявили о своей готовности платить дань Иоанну.

Одновременно с этим быстрым и успешным распространением власти московского царя на Востоке и Юго-Востоке, были приняты новые меры защиты от набегов крымского хана. Вдоль всей южной степной окраины государства выстроен был ряд укреплений, сторожевых городов (так называемых сторожевых линий), а эти городки были заселены ратными людьми, обязанными нести на себе тяжкую сторожевую службу и наблюдать в степи за движением хищников.

В этот блестящий и деятельный период царствования Иоанна, он был чрезвычайно огорчен тем неприязненным и даже прямо враждебным отношением, какое демонстрировала по отношению к Московскому государству Ливония. Не следует забывать, что во второй половине XVI века вся западная граница была закрыта для прямых сношений Руси с Западной Европой. Такие сношения были возможны только через литовско-польские владения, где полностью зависели от разрешения короля и воли сейма, или же через Ливонию, так как никаких гаваней на Балтийском море у Московского государства не было. А между тем, Ливония, опасаясь того, что западное просвещение придаст еще больше силы и без того уже могущественному Московскому государству, старалась всеми силами препятствовать этим сношениям Руси с Западом, не пропуская иноземцев в Россию, и действовала при этом нагло вызывающим образом.

Особенно явно проявилась враждебность Ливонии в 1547 году, когда Иоанн отправил в Германию саксонца Шлитте с поручением – пригласить в Москву всяких мастеров, художников и ученых. Шлитте исполнил поручение добросовестно, но ливонское правительство не пропустило иностранцев в Москву. Когда же один из них, несмотря на запрещение, попытался перейти границу, ливонцы его нагнали и казнили. Иоанн не забыл этой обиды и, управившись на Востоке с Казанью и Астраханью, обратил оружие против Ливонии, решившись утвердиться на берегах Балтийского моря.

Предлогом к войне послужила неуплата дани, которую Дерптский епископ, по прежним договорам, обязался платить Московским князьям. Договор, умышленно или неумышленно, был забыт епископом и Иоанн потребовал уплаты всей накопившейся дани в определенный срок. Когда она в срок не была уплачена, Иоанн двинул сильное войско в Ливонию, овладел 20 городами (в том числе Нарвой и Дерптом) и страшно опустошил страну.

Магистр Ливонского ордена, Кетлер, не мог и думать о борьбе с Иоанном, а потому обратился с мольбами о защите и помощи к трем соседним государствам: Дании, Швеции и Польше. Первые два не решились вступиться за Ливонию, а польский король Сигизмунд Август заключил с ней оборонительный и наступательный союз (1559 г.), так как сам имел виды на Ливонию. Но Кетлер ничего не выиграл от этого союза, потому что король польский не спешил защитить Ливонию и спокойно смотрел на быстрые военные успехи русских. Увидев это, Кетлер решился прибегнуть к последнему средству, чтобы сохранить за собой хоть часть владений ордена. Для этой цели он уговорил эстляндское дворянство отдаться под покровительство Швеции, Лифляндию просто уступить польскому королю в полное владение, а за собой оставил только Курляндию, признав ее зависимость от Польши. В то же время он продал остров Эзель датскому королю. Этим хитрым маневром он уклонился от непосредственной войны с Московским государством, вовлекая его в войну с тремя государствами, которым так легко и дешево достались их права на новые владения.

Увлеченный своими успехами Иоанн решился принять навязываемую ему войну со Швецией и Польшей, и даже сам начал войну с Сигизмундом. В 1553 году он вступил в Литву с сильным войском и множеством пушек. Здесь он осадил и взял город Полоцк, очень важный пункт и в торговом, и в военном смысле. Хотя примерно в это время Сигизмунду удалось одержать победу над русскими воеводами при городе Орше, однако он не мог вознаградить себя за потерю Полоцка и предложил мир Иоанну на самых выгодных условиях для Московского государства. Сигизмунд уступал Иоанну все города и земли, занятые русскими войсками в Ливонии, и хлопотал только о возвращении Полоцка.

Но Иоанн не захотел и слышать о мире, тем более, что в это время ему удалось сблизиться с Данией (при помощи брачного союза между датским принцем Магнусом и племянницей Иоанна). Он намеревался образовать из Ливонии отдельное королевство, зависимое от Московского государства, а Магнуса посадить в нем королем. С такими планами на будущее Иоанн заключил с Польшей не мир, а только перемирие на три года. Однако обширным планам Иоанна не суждено было сбыться, потому что в Польше в течение этого времени произошли важные события, а внутри Московского государства последовал целый ряд весьма печальных перемен в отношениях Иоанна к своим приближенным и к среде, его окружавшей.

Вскоре после взятия Казани и присоединения Астрахани к Московскому государству, ближайшие советники царя, Сильвестр и Адашев, возгордились и стали вмешиваться во все распоряжения Иоанна – даже в семейные его дела. Это постоянно порождало ссоры с братьями царицы, боярами Романовыми и даже с самой царицей. Как бы в довершение этих неприятных отношений, которые царь сносил весьма терпеливо, наступило еще новое бедствие. Царь заболел, оказался при смерти, задумал писать духовное завещание и потребовал от своих родственников и бояр, чтобы они присягнули его малолетнему сыну. Но бояре стали шуметь и спорить, кричали, что не хотят после смерти царя повиноваться боярам Романовым. И больной царь видел, что Сильвестр также держит в этом деле сторону бояр... Оправившись от тяжкой болезни, Иоанн отдалил от себя Сильвестра и Адашева, а вскоре после того его самого постигло новое горе.

В 1560 году скончалась кроткая и добродетельная царица Анастасия, которая умела сдерживать пылкий и жестокий нрав Иоанна. Иоанн долго оплакивал любимую жену, тосковал по ней, а затем стал искать развлечений в шумных пирах и забавах, недостойных его сана. Это оттолкнуло от него лучшую часть бояр и придворных, которые стали относиться неодобрительно к поведению царя. Льстецы и угодники, окружавшие царя, постарались ради собственной выгоды настроить царя против его порицателей. Он поспешил удалить их от двора; многие из них подверглись опалам и ссылкам, иные были даже казнены. Напуганные этими незаслуженными опалами и казнями, некоторые из бояр стали помышлять о бегстве из Москвы в Литву.