Оскар Йегер - Всемирная история. Том 3. Новая история

Этот успех имперского войска, которым, впрочем, победители не сумели воспользоваться, побудил Францию принять непосредственное участие в войне. На основании нового договора, в обмен на уступку Франции Эльзаса и некоторых крепостей, французский король обязался уплатить субсидии и поставить двенадцатитысячное вспомогательное войско. Первым делом этого войска было избавление города Гейдельберга от опасности, грозившей ему со стороны баварцев. Со шведами отношения еще не вполне выяснились и Оксенстиерна не подписал договор с французским королем. Одно было несомненно – Германия едва ли могла надеяться на то, что выйдет из этой тяжкой борьбы, не поплатившись частью своей территории.

Тяжелее всяческих поражений на протестантстве отозвался тот мир, который в следующем году (1635 г.), после долгих переговоров, был заключен в Праге между императором и курфюрстом Саксонским. Император, успевший убедиться в том, что ему не совладать с ересью, распространившейся повсюду, решился, наконец, пойти на некоторые уступки. Курфюрст получил и Верхний, и Нижний Лаузиц в пожизненное владение, а также и часть архиепископства Магденбургского. Относительно церковных владений было решено, что владевшие ими протестанты – собственники должны были сохранить на них свои права еще в течение 40 лет. Следовательно, действие реституционного эдикта было отсрочено на этот срок. Имперский высший суд должен был состоять поровну из католиков и протестантов. Общая амнистия императором допущена не была.

В отплату за все эти уступки курфюрст Саксонский и все те, кто подобно ему изъявят желание присоединиться к мирному договору, обязуются заодно с императором воевать против иноземцев, шведов и французов, и способствовать изгнанию их из германских владений. Собранное в Германии войско (около 60 000-80 000 человек) должно было признаваться имперским войском и главнокомандующим его был сам император, а 20 000 человек могли состоять под командой курфюрста как одного из имперских военачальников, подчиненных императору. Всякие лиги, унии и союзы, безусловно, воспрещались.

К этому мирному договору постепенно, еще в том же году, примкнули многие из католических и протестантских государственных образований. Среди первых – Бавария, среди последних – Бранденбург. Однако общим этот мир быть не мог потому, что многое в нем было недосказано и неясно, да притом же одними параграфами мирного договора вряд ли было возможно отделаться от вмешательства Франции и Швеции. Последствием этого было продолжение войны, театром которой была вся Германия. Нет возможности вкратце обозреть или проследить все ее колебания и случайности, достаточно сказать, что воевали всюду, беспрестанно вступая в переговоры, заключая перемирия и временные приостановки военных действий.

Но одно было несомненно: страшное возрастающее разорение и истощение Германии. Все население ее мечтало о мире и готово было принять его на каких бы то ни было условиях. Но сильна была и партия приверженцев войны: к ней принадлежали те, кто питался общим бедствием и кому оно приносило выгоды, – те тысячи комиссаров, советников, поставщиков, полковников и генералов, а также и та одичавшая от непрерывного кровопролития солдатчина, в рядах которой нашел себе место и знатный, и средний слой населения, и весь тот сброд жен, детей, воров, плутов и всякого рода бродяг, которые следовали по пятам армий.

Одно время появилась надежда на то, что Швеция будет отвлечена возобновлением войны с Польшей, так как шестилетнее перемирие подходило к концу. Но Франция весьма искусно сумела уладить отношения между Швецией и Польшей и способствовала заключению настолько прочного мира между обеими странами, что шведы смогли задействовать еще и новые войска, перебросив их из-за Вислы в Германию. Вообще говоря, Франция начинала приобретать на театре войны все большее значение. В 1635 году она объявила войну Испании, а в Италии способствовала возникновению восстания некоторых мелких владений против власти Габсбургов.

Военное счастье и в 1636 году колебалось: в начале года шведы, под командованием Бауэра, были оттеснены далеко на север, но затем, в октябре, имперские войска потерпели от того же Бауэра (при Виттштоке) такое тяжкое поражение, что потери их убитыми составили почти 20 000 человек. То же было и в отношении Франции: сначала ряд небольших успехов, потом – вынужденное отступление. Однако год закончился несомненным успехом имперской партии: на съезде курфюрстов в Регенсбурге сын императора Фердинанд без всякого затруднения был избран римским королем.

Фердинанд II умер в 1637 году, никем не оплаканный, а Фердинанд III (1637-1657 гг.) не внес ничего нового в круг германской политики. А между тем число политических вопросов в этом году пополнилось еще одним, по поводу кончины бездетного герцога Богислава Померанского. Наследником его, по праву, был курфюрст Бранденбургский, но Померания находилась во власти шведов. На театре войны в 1637 году не произошло ничего важного, но зато последующие годы были весьма неудачны для Габсбургов.

Союз между Францией и Швецией был скреплен Гамбургским договором 1638 года и ознаменован успехами союзников на севере и на юге. Бауэр отбросил имперского генерала Галласа (несмотря на поддержку, оказанную ему курфюрстами Саксонским и Бранденбургским) в Богемию и Силезию, где тот вынужден был зазимовать. На юге крепкий Брейзах должен был сдаться герцогу Веймарскому. Когда герцог умер, в 1639 году, то его армия была принята на французскую службу, а Бауэр продолжал теснить имперцев и в Богемии, где он расположился на зимних квартирах. В довершение бедствий Габсбургов, испанский флот, появившийся в шведских водах, был разбит и рассеян голландским адмиралом Тромпом.

Несмотря на продолжавшуюся войну, не прекращались и переговоры о мире. Однако эти переговоры, не достигшие никакого результата, привели к созыву в 1640 году сейма в Регенсбурге – первого сейма за весь период, начиная с 1613 года. Князья лично на этот сейм не явились и большинство их мотивировало свой отказ (и не без основания) отсутствием денежных средств. Сейм заседал до середины следующего года и много способствовал уяснению общего положения дел. Однако император не согласился на общую амнистию и на распространение религиозной свободы в пределах его собственных наследственных владений, и война продолжалась. Но в 1641 году ознаменовалась только смертью храброго шведского генерала Бауэра, который был замещен одним из талантливейших полководцев этого времени, Леонардом Торстензоном.