Михаил Елисеев - Русь меж двух огней – против Батыя и «псов-рыцарей»

А Батый все не мог отойти от пережитого страха и наблюдал за тем, как немногочисленные оставшиеся в живых после бешеной атаки русские стараются уйти в лесные чащобы. Но шансов спастись у них не было — подходившие на помощь своему владыке тумены обтекали с разных сторон русское воинство, и остатки дружины Евпатия в итоге закрепились на небольшой возвышенности, поросшей редкими деревьями. Сдвинув большие красные щиты и ощетинившись со всех сторон сталью, русские вои отражали атаку за атакой, в которые отчаянно кидались отборные нукеры. Тщетно пытались монголы развалить русский строй, тщетно пытались сбить гридней и ратников натиском бешено мчавшихся коней, напрасно старались засыпать их стрелами — рязанцы стояли твердо! Тогда по приказу Субудая прикатили осадные машины, собранные во время осады Москвы, и тяжелые камни и ядра, которые подвезли на санях, полетели в плотный русский строй. Град метательных снарядов и тяжелых глыб сметал русских воев, от страшных ударов камней раскалывались щиты, на разрушенный боевой порядок смертельным дождем падали тысячи стрел. Десятками валились на окровавленный снег последние защитники рязанского стяга, наконец рухнул и сам стяг, накрыв собой погибших дружинников. Битва закончилась, и толпы нукеров хлынули на заваленный телами пригорок, выполняя строжайший приказ Батыя — найти живых и представить перед ним.

Я уже отмечал, что все, что нам известно о доблестном рязанском воеводе, известно из «Повести о разорении Рязани Батыем». Но что замечательно, именно из этого текста можно с достаточной точностью восстановить все подробности последнего боя Евпатия и его беспримерной атаки на ставку Батыя. Автор «Повести» дает четкую привязку к месту действия: « И погнались вослед безбожного царя, и едва нагнали его в земле Суздальской». Суздальская земля начиналась сразу за Коломной, а потому нападение могло произойти либо до осады Москвы, либо после ее падения. А теперь попробуем разобраться, когда же произошла последняя битва легендарного воеводы. Коломенское сражение произошло 1 января 1238 г., а осада Москвы началась 15-го числа этого же месяца. Но это не значит, что орда сразу же после битвы ринулась на пограничную крепость Суздальской земли — у монголов была масса причин для задержки. И первая, самая главная — это достойно похоронить хана Кюлькана, сына Чингисхана, дядю Батыя, павшего в битве с русскими дружинами. Понятно, что такое мероприятие одним днем ограничиться не могло, но была и еще одна причина для задержки — монголы понесли в этом сражении тяжелые потери, наверняка было много раненых, которым требовалось немедленная помощь, а потрепанные в битве войска требовалась переформировать и дать им отдохнуть. Если сюда добавить и разорение Коломны, то получится, что монголы могли проторчать у этого города около недели — и пограбить надо было, и вождя достойно похоронить, а сами войска привести в боеспособное состояние. Да и раны на монголах заживают так же, как и на остальных представителях рода человеческого, а не в два или три раза быстрее, как хотелось бы поклонникам монгольских доблестей.

Если от Коломны до Москвы добираться поездом, то расстояние составит 114 км, а если на машине, то только 91 км — разница невелика, но округлим до 100 км и увидим, что это расстояние Батыево воинство прошло за неделю. С одной стороны, шли долго, с другой — нет, если учесть, что с собой тащили громадный обоз, набитый награбленным рязанским добром, а также весь осадный парк, хотя и в разобранном виде. Опять же и каменные ядра, и огромное количество других метательных снарядов, которые везли в том же обозе, явно не прибавляли орде скорости. Это только у некоторых исследователей монголам ничего не надо, кроме лошадки, — прыг с одной на другую, барахло награбленное на третью навьючил и поскакал по русским просторам — а в итоге и получается, что носится орда, как заведенная. Все было гораздо сложнее, и, на мой взгляд, обоз с собой орде приходилось таскать, а ведь помимо этого самого обоза были у Батыя и пехотные части, да и пленных было немало, которых гнали вместе с ордой. В том, что отдельные тумены ходили в самостоятельные рейды налегке, сомнений быть не может, но сейчас ситуация была другой, и о разделении монгольского войска на отдельно действующие друга от друга части речи быть не могло. Батый и его полководцы не могли знать, что предпримет князь Георгий, а потому и старались двигаться всей ордой, держа тумены на близком расстоянии друг от друга. Косвенное подтверждение этому можно найти у Рашид ад Дина, который пишет, что Москву монголы взяли « сообща в пять дней ». Поэтому нападать на Батыеву ставку во время движения орды на Москву Коловрат вряд ли бы стал — враг был начеку, и само построение движения войска не способствовало такому мероприятию. А вот после взятия этого города монголами — дело другое, и поскольку все владимиро-суздальские войска в этом районе были уничтожены, то соответственно необходимость в сверхбдительности у врага отпала, и все пошло своим чередом. Скорее всего, после тяжелой пятидневной битвы за Москву монгольские полководцы снова занялись своими войсками, решая те же насущные проблемы, что и после Коломенского сражения, благо хоть никто из царевичей больше не погиб. И еще одно наблюдение, которое может косвенно подтвердить мою теорию: дело в том, что монголы в этом бою применили метательные машины, которые, судя по всему, были уже собраны и находились в полной готовности. А это могло произойти только в том случае, когда штурм Москвы, где их применяли, закончился, а вот разобрать и отправить в обоз камнеметы монголы не успели. В любых других обстоятельствах, это бы означало, что надо бежать за ними в тот же самый обоз, возвращаться назад, а потом собирать на поле сражения и лишь после этого пускать в дело — на это потребовалась бы масса времени. Поэтому, я думаю, что атака отряда Коловрата на Батыеву ставку произошла в ближайшие дни после московского сражения, но опять отмечу, что это просто мое личное мнение.

О том, что напали внезапно, смели все монгольские боевые построения и вызвали страшную панику, тоже четко прописано в «Повести»: « и внезапно напали на станы Батыевы. И начали сечь без милости, и смешалися все полки татарские. И стали татары точно пьяные или безумные ». Фраза о пьяных и безумных очень точно передает ту жуткую панику, которая охватила всю монгольскую ставку, начиная от хана и заканчивая простым нукером. А это, в свою очередь, свидетельствует о том, что удар был настолько внезапным и неожиданным, что дозоры и караулы его проглядели, и скорее всего атака произошла либо в конце ночи, либо на рассвете, когда часовых сильнее всего клонит в сон. Следующая фраза «Повести» — « Почудилось татарам, что мертвые восстали » — тоже может быть легко объяснима, поскольку дружина Коловрата могла сражаться под рязанским стягом. Поэтому можно понять и Батыя, и его воинов, когда над вражеской ратью они увидели стяг Рязани, от которой они оставили «дым и пепел», а население либо пленили, либо вырезали. А знаменитый поединок рязанского боярина с Хостоврулом прямо указывает на то, что в бой вступила личная гвардия хана: « И послал шурича своего Хостоврула на Евпатия, а с ним сильные полки татарские. Хостоврул же похвалился перед царем, обещал привести к царю Евпатия живого. И обступили Евпатия сильные полки татарские, стремясь его взять живым ». Именно акцент на том, что полки эти были « сильные », и позволяет предположить, что гвардейцы вступили в бой, когда ситуация стала критической и все повисло на волоске — да и царский шурин бахвалился не просто так, а явно чувствуя за собой силу. Сам бой между Коловратом и монгольским багатуром описан так, как будто автор «Повести» расспрашивал очевидца — вполне возможно, что немногие ратники, выжившие в этой бойне, впоследствии рассказывали об этом, и эти рассказы, затем передававшиеся из поколения в поколение, записал рязанский книжник. « И съехался Хостоврул с Евпатием. Евпатий же был исполин силою и рассек Хостоврула на-полы до седла ». Именно этот богатырский удар русского воеводы и поверг орду в состояние ступора — смерть махнула своей косой над головой монгольского хана.