Анатолий Абрашкин - Мы – арии. Истоки Руси (сборник)

Пункт VIII. Остров Сирен

Как только Цирцея узнала, что Одиссей с друзьями возвратился из мира теней, пришла она к кораблю и принесла путешественникам хлеба, вина и мяса. Целый день пировали они, а наутро отправились в путь. Прекраснокудрая богиня послала им попутный ветер, и спокойно поплыл корабль, повинуясь кормилу и ветру. Одиссей же поведал спутникам обо всем, что предсказала ему Цирцея. Прежде всего, предстояло им плыть мимо страны сладкозвучных Сирен. Эти птицедевы своими чудными песнями чаруют всякого, кто на быстроходном корабле приблизился к их берегу. Они заставляют забыть о доме, жене, детях. Очарованный, спешит мореплаватель причалить к берегу, где ждет его верная смерть и кучами лежат тлеющие кости несчастных моряков, увлеченных лукавыми девами. Поэтому Одиссей со спутниками должен был избегать Сирен и держаться подальше от берегов их острова. Только одному Одиссею, сказала Цирцея, можно слушать певиц.

И вот когда корабль приближался к их стране, Одиссей, помня совет Цирцеи, залепил своим спутникам уши воском, а себя велел привязать к мачте, чтобы нельзя ему было броситься в море и вплавь достичь рокового берега. Мгновенно стих попутный ветер и распростерлось пред ахейцами широкое, безмятежное море. Сняли тогда паруса Одиссеевы спутники и взялись за весла. И в то же время Сирены запели свою дивную песнь:

К нам, Одиссей богоравный, великая слава ахейцев,

К нам с кораблем подойди, сладкопеньем сирен насладися:

Здесь ни один не проходит с своим кораблем мореходец,

Сердцеусладного пенья на нашем лугу не послушав;

Кто же нас слышал, тот в дом возвращается, многое сведав.

Знаем мы все, что случилось в троянской земле и какая

Участь по воле бессмертных постигла троян и ахейцев,

Знаем мы все, что на лоне земли многодарной творится.

Очарованный сладостными звуками песни Сирен, Одиссей уже не хотел плыть дальше. Он знаками умолял товарищей, чтобы они освободили его. Но, повинуясь данному прежде указанию, еще крепче привязали к мачте своего царя гребцы, выручая тем самым его из еще одной беды.

В греческой мифологии Сирены выступают в качестве демонических существ. Они пытаются помешать Одиссею возвратиться домой невредимым. Русской параллелью Сиренам служит птица-дева Сирин, обитающая в райском саду. В русских духовных стихах Сирины, спускаясь из рая на землю, зачаровывают людей своим пением. Естественно задаться вопросом: какой же из этих двух образов первичен? Согласно традиционной точке зрения, которую отражает соответствующая статья в двухтомной энциклопедии «Мифы народов мира» (М.: Советская энциклопедия, 1982), образ Сирина восходит к древнегреческим Сиренам. Но опыт метаисторических исследований убеждает нас как раз в обратном. Разделение богов на добрых и злых — явление относительно позднее. Обратимся, например, к такому яркому персонажу русских сказок, как Баба-яга.

Русские сказки сохранили чрезвычайно яркий и запоминающийся образ Бабы-яги. В большинстве сюжетов она предстает в обличье ведьмы — старой и злой старухи-колдуньи, пытающейся всячески навредить герою. «Баба-яга или Яга-баба — сказочное страшилище, большуха над ведьмами, подручница сатаны. Баба-яга костяная нога: в ступе едет, пестом погоняет (упирается), помелом след заметает; она простоволоса и в одной рубахе, без опояски; то и другое верх безчиния» ( В. Даль . Толковый словарь живого великорусского языка). Но сквозь этот «негатив» просвечивают и совсем иные ее качества. Так, сказка нередко повествует о трех вещих сестрах (Баба-ягах), изображая их хотя и сварливыми, но добрыми и услужливыми старухами: они предвещают страннику, что ожидает его впереди, помогают ему мудрыми советами, дают богатырского коня, клубок, указывающий дорогу в неведомые страны, ковер-самолет и другие диковинки. Кстати, русское слово «ага» есть один из вариантов произнесения имени богини (сравни яга=йага(ага), и означает оно согласие («да», «так», «конечно», «ладно»). Таким образом, изначально Баба-яга обладала не только отрицательными, но и многими положительными качествами. Точнее говоря, образ Бабы-яги возник в те далекие времена, когда добро и зло еще не персонифицировались.

Археологи нашли множество женских статуэток, относящихся ко времени каменного века — палеолита (35–15 тыс. лет до н. э.) и неолита (8–3 тыс. до н. э.). Эти находки дают основание полагать, что в те эпохи женское божество считалось главенствующим. Такое предположение находит подтверждение в искусстве Древнего Крита, а также в дошедших до нас текстах древних греков, римлян и египтян, где верховное женское божество именуется Великой Богиней (или Великой Матерью). Самая древняя скульптура Великой Богини была найдена на месте палеолитического поселения в Восточной Сибири (его возраст 34 тысячи лет). Она представляет рожающую женщину с птичьей головой и высунутым языком. Образ богини-птицы, по-видимому, следует отнести к числу наиболее архаичных воплощений Великой Богини. Человекоподобные образы богов приходили на смену зооморфным, но не всегда их замещение было полным. В частности, так произошло с Бабой-ягой, у которой «костяная (т. е. птичья) нога» и длинный (т. е. птичий) нос. Да и проживает бабушка в избушке на курьих ножках (здесь на форму жилища переносятся черты его хозяина), а метлу, на которой она так лихо летает, следует признать поэтической метафорой хвоста. Эти сохранившиеся у Яги черты животного подчеркивают древность ее образа.

Представление о хозяйке избушки на курьих ножках как о птице-деве наводит на мысль, что изначально Баба-яга уподоблялась птице, которая снесла и высидела мировое (космическое) яйцо. В мифопоэтической традиции самых разных народов оно осмыслялось как начало всех начал, прообраз космоса и его отдельных частей. Славяне, к примеру, верили, что весь мир подобен огромному яйцу: скорлупа — это небо, пленка — облака, белок — вода, желток — земля. В русских сказках яйцо выступает магическим предметом (оберегом). Оно может заключать в себе царства (медное, серебряное или золотое), хранит пропавшую любовь царь-девицы, жизнь Кощея или волшебное семечко, от которого тает хрустальный дворец и освобождается царевна. Сохранились в сказках и более древние сюжеты о яйцах загадочной жар-птицы, об утке, несущей золотые и серебряные яйца, а также о курочке-рябе, обещающей подарить деду и бабе золотое яичко. В образах этих птиц продолжают жить старинные представления наших предков о Деве-птице — Великой Богине, которая откладывает космическое яйцо (т. е. порождает Вселенную). Более поздние ее воплощения (например, птица Сирин или вещая птица Гамаюн) сочетали в себе уже как человеческие, так и птичьи признаки.