Анатолий Абрашкин - Мы – арии. Истоки Руси (сборник)

Имя Раав иногда пишут несколько в другой транскрипции, как Рахав. Сливаясь, буквы «х» и «в» дают звук «ф», поэтому ее образ можно рассматривать как женскую параллель Рафа — прародителя рефаимов. Схожее имя носит и древнеарийская богиня любви и сладострастия Рати. Она — дочь Мары (Марея-Аморея!) и жена бога любви Камы (Хама!). Ее ближневосточной параллелью служит Аста-Рта. Мы вновь оказались в кругу хорошо знакомых арийских персонажей и можем заключить, что Раав считалась земным воплощением богини Астарты и была, по всей вероятности, ее верховной жрицей. Вот почему израильские воины сумели спастись! Раав спрятала их в священном приделе храма, куда стражники войти не посмели. Сама же она обладала статусом неприкосновенности, и потому иерихонский царь не наказал ее за «потерю бдительности». Попутно мы открыли, почему Раав названа блудницей: во-первых, Астарта — языческая богиня и всякое поклонение ей считалось блудом, а во-вторых, в храмах Астарты действительно занимались ритуальной проституцией. В связи с этим мы не можем не сказать несколько слов, извиняющих в какой-то степени Раав. Разведчики попросили защиты в храме, выдача их с точки зрения чисто религиозной выглядела бы святотатством. Раав на деле реализовала часто провозглашаемый церковными деятелями принцип — религия вне политики. В этом смысле ее поведение безупречно. Другое дело, что она предала интересы своего народа и своего государства.

Составители Библии не только скрыли информацию о том, что Раав была жрицей Астарты, но еще и выставили ее верующей во всемогущество своего Бога. Она говорит разведчикам: «Я знаю, что Господь отдал землю сию вам, ибо вы навели на нас ужас» (Нав. 2:9). В Новом Завете дважды отмечается сила веры Раав. Апостол Иаков в своем соборном послании говорит (Иак. 2:25): «Подобно и Раав блудница не делами ли оправдалась, приняв соглядатаев и отпустив их другим путем? Ибо, как тело без духа, так и вера без дел мертва». Ему вторит и апостол Павел в своем послании к евреям (Евр. 11:31): «Верою Раав блудница, с миром приняв соглядатаев (и проводив их другим путем), не погибла с неверными». Поступок Раав потряс воображение евреев, его внутреннее, духовное обоснование прямо-таки сродни евангельской идее возлюбить врагов своих. Разница только в одном: никакой веры в Бога евреев у Раав не было. Более того, скорее всего, она приобщила своего израильского мужа к священным ритуалам почитания богини Астарты.

Руфь, прабабка Давида

В эпоху правления судей в Ханаане однажды разразился голод. В поисках пропитания житель Вифлеема по имени Елимелех вместе со своей женой Ноеминью, двумя сыновьями и всем имуществом переправился на ту сторону Иордана и поселился в Моаве. Сыновья взяли себе в жены моавитянок Орфу и Руфь. И прожили они так около десяти лет, однако судьба не благоприятствовала семье Елимелеха; мужчины вскоре умерли, оставив трех овдовевших женщин без средств к существованию.

Ноеминь затосковала по своей родине. Кроме того, прослышала она, что жизнь там переменилась к лучшему. Тогда Ноеминь собрала свои нехитрые пожитки и отправилась туда, и обе снохи вышли в путь вместе с ней. Но мудрая женщина заявила им: «Да сотворит Господь с вами милость, как вы поступали с умершими и со мною! да даст вам Господь, чтобы вы нашли пристанище каждая в доме своего мужа!» (Руф. 1:8,9). И поцеловала их. Женщины расплакались от волнения, но предложение свекрови приняла только Орфа. А Руфь со слезами на глазах ответила: «Не принуждай меня оставить тебя и возвратиться от тебя; но куда ты пойдешь, туда и я пойду, и где ты жить будешь, там и я буду жить; народ твой будет моим народом, и твой Бог — моим Богом; и где ты умрешь, там и я умру и погребена буду. Пусть то и то сделает мне Господь, и еще больше сделает; смерть одна разлучит меня с тобой» (Руф. 1:16,17).

Когда женщины пришли в Вифлеем, то Ноеминь стала называть себя Марою. Первое имя по-еврейски значит «приятная», а второе — «горькая». И в самом деле, после потери близких у Ноемини наступили горькие времена. Но в истории с переменой имени есть и другой подтекст. В славянской мифологии Мара — богиня смерти, зимы и ночи. Она олицетворялась в образе устрашающем: неумолима и свирепа, зубы ее опаснее клыков дикого зверя, на руках страшные, кривые когти. Ситуация с двумя женщинами напоминает обычный сказочный зачин. Старуха-колдунья уводит юную красавицу в неведомый ей мир, где ее ждут смертельные испытания. В Вифлееме Руфь, как иноземка, не имела никаких прав, ее положение можно было в буквальном смысле назвать рабским. И выжить в такой ситуации, не опустить руки и не сломаться — могло помочь, как и в сказке, только чудо.

В Моаве у Руфи были родные и друзья. Расстаться с ними, с домом, решиться помогать в старости не своим родителям, а иноплеменной свекрови, да еще в чужой стране — поступок неординарный. Пойти на такое можно или по большой глупости, или от великой святости. В первом случае человек в какой-то момент задумается, осознает всю тяжесть взваливаемой на себя ноши и отступится, как это сделала Орфа. Во втором — пойдет до конца и обязательно, как Руфь, победит… Здесь самое время напомнить, что имя этой библейской героини, точно так же, как и у Раав, указывает на ее принадлежность к народу рефаимов, создателей Средиземноморской Руси.

Ноеминь и Руфь пришли в Вифлеем во время жатвы, когда на пригородных полях убирали ячмень. Никаких средств к пропитанию у них не было, поэтому Руфь стала собирать колосья, оставленные на поле жнецами. От рассвета до сумерек работала она, чтобы не пропустить ни одного колоска, а вечером ей еще надо было приготовить ужин для свекрови. И так продолжалось изо дня в день. Невольно на память приходят стихи Н. А. Некрасова:

В полном разгаре страда деревенская…

Доля ты! — русская долюшка женская!

Вряд ли труднее сыскать.

Немудрено, что ты вянешь до времени,

Всевыносящего русского племени

Многострадальная мать!

Зной нестерпимый: равнина безлесная,

Нивы, покосы да ширь поднебесная —

Солнце нещадно палит.

Бедная баба из сил выбивается,

Столб насекомых над ней колыхается,

Жалит, щекочет, жужжит!

. .

Слезы ли, пот ли у ней над ресницею,

Право, сказать мудрено.

В жбан этот, заткнутый грязной тряпицею,

Канут они все равно!

Вот она губы свои опаленные

Жадно подносит к краям…

Вкусны ли, милая, слезы соленые

С кислым кваском пополам?..

Но как-то раз пришел к жнецам хозяин поля. Звали его Вооз, и был он родственником покойного мужа Ноемини. Увидев среди них Руфь, он стал расспрашивать о ней, и жнецы рассказали о молодой женщине все без утайки. Тронутый трудолюбием чужестранки, милосердный Вооз предложил ей обедать вместе с его слугами и пить воду из сосудов для работников, когда ей захочется. Втайне от нее он даже распорядился, чтобы жнецы нарочно оставляли для нее больше колосьев. Тогда Руфь пала ниц, поклонилась и промолвила: «Чем снискала я в глазах твоих милость, что ты принимаешь меня, хотя я и чужеземка?» (Руф. 2:10). Но Вооз отвечал ей: «Мне сказано все, что ты сделала для свекрови своей по смерти мужа твоего, что ты оставила твоего отца и твою мать и твою родину и пришла к народу, которого ты не знала вчера и третьего дня; да воздаст Господь за это дело твое, и да будет тебе полная награда от Господа Бога Израилева, к Которому ты пришла, чтоб успокоиться под Его крылами!» (Руф. 2: 11–13).