Сьюзен Бауэр - История Древнего мира: от истоков цивилизации до падения Рима

Перехват письма, конечно, стал темой для хвастовства египетской стороны: «Я заставил, чтобы письмо забрали назад, к Апепи, — хвастал Камеc , — чтобы моя победа овладела его сердцем и парализовала конечности» . ‹243› Затем он направился назад в Фивы, трубя всю дорогу о своей победе и подстраивая время своего возвращения под разлив Нила.

Кампания Яхмеса против гиксосов

Эта явная попытка напомнить всем, что он полноправный царь всего Египта, ответственный за подъем вод, предполагает, что победа Камеса не была такой уж сокрушительной, как он заявлял. Если он действительно запугал гиксосов своим могуществом, трудно понять, почему он не пошел дальше, возвращать север. В крайнем случае, он мог попытаться занять Мемфис — второй могущественный центр гиксосов, из которого они контролировали южную часть своих владений; Аварис находился слишком далеко на севере, чтобы быть эффективным центром для управления всей страной.

Но Камеc ничего такого не сделал, и это позволяет предположить, что его атака на Аварис была не более чем успешным рейдом. У Камеса оставалось мало времени, чтобы довести дело до конца. В том же году он умер, пробыв у власти всего три года — возможно, во время кампании он был ранен и вызванное ранами недомогание подточило его. Так как Камеc скончался, не имея сыновей, на трон сел его брат Яхмес. Поскольку он был еще очень молод, его мать Яххотеп правила в качестве регента.

Примерно в то же самое время в Аварисе наконец-то умер долгожитель Апепи I. Трон гиксосов унаследовал другой царь, гораздо менее сильный и харизматичный; о нем нет особых свидетельств в записях современников, а писцы расходятся даже в определении его имени. Очевидно, царица Яххотеп воспользовалась этой слабостью севера, чтобы попытаться повторить рейд сына. В надписях ее называют «той, которая заботилась о своих солдатах… усмирила Верхний Египет и изгнала мятежников» . ‹244› Ее похоронили с церемониальным топором в гробу, а также с тремя медальонами — египетским эквивалентом медалей за доблесть.

В таких условиях Яхмес, унаследовав трон, смог успешно добраться до Авариса. К двадцатому году своего правления он овладел Гелиополисом (расположенным к югу от Авариса) и восточной пограничной крепостью Тьяру. Имея две таких точки опоры на севере и юге, он был готов зажать Аварис между двумя флангами своей армии.

Мането, цитируемый у Флавия, описывает следующую фазу войны:

[Гиксосы] возвели стену вокруг всего [Авариса], которая была большой и крепкой, чтобы сохранить их имущество и избежать жертв внутри защищенной территории. Но [Яхмес] попытался взять ее силой с участием четырехсот восьмидесяти тысяч солдат, расположенных вокруг. Когда он отчаялся взять город осадой, то пришел с гиксосами к соглашению: они покинут Египет и невредимыми уйдут, куда захотят. После такого соглашения они вышли со всеми семьями и имуществом, не менее двухсот пятидесяти тысяч, и двинулись из Египта через пустыню. ‹245›

Мы должны принимать этот рассказ с некой долей недоверия, так как египетские рассказы описывают эти события куда более кровопролитными. Надписи в гробнице командующего осадной армией военачальника (которого, как ни странно, тоже звали Яхмесом) описывают как минимум три разных сражения в Аварисе. «Я сражался там, и я отрубил руку, — гордо говорит военачальник. (Египетские писцы использовали ампутированные руки, чтобы подсчитывать вражеские потери). — Об этом сообщили царскому вестнику, и мне дали награду за доблесть» . ‹246› Египетские скульпторы на барельефах, запечатлевших эти события, изобразили военные корабли, картины сражений и толпы гиксосов, уводимых в плен. Руины свидетельствуют, что Аварис был разграблен. Дворец царя гиксосов сравняли с землей, а новое здание, заложенное по приказу фараона Яхмеса, строили поверх руин. ‹247› Другие следы присутствия гиксосов были настолько стерты, что вообще чрезвычайно трудно реконструировать детали их правления в Нижнем Египте.

Тем не менее городские руины не обнаруживают признаков того, что в Аварисе имела место тотальная резня, часто являвшаяся финальной фазой долгой осады. Нет там и большого количества семитских имен в списках слуг следующие пятьдесят лет — то есть не похоже, чтобы много гиксосов стало рабами. Поэтому в самом деле возможно, что конец господства гиксосов в Египте был отмечен их массовым исходом, в первую очередь мирного населения.

Мы лишь знаем, что после сдачи Авариса фараон Яхмес пошел дальше на север, к Ханаану, и остановился только у Шару-хена возле Газы. Тут военачальник Яхмес организовал еще одну успешную осаду. Это вполне могло быть следствием изгнания гиксосов из Авариса — если бы они ушли достаточно далеко, чтобы отсидеться в другой крепости, Яхмес не захотел бы, чтобы те снова собрали силы где-либо поблизости от Египта. ‹248› Впрочем, Шарухен в любом случае был опасен для Египта. Раскопки на его месте показывают, что он был центром царства западных семитов, самым сильным военным объектом на юге от Ханаана. ‹249› Захват Шарухена имел большее значение, чем просто обеспечение безопасности Египта от последующих вторжений — он превратил юг Ханаана в египетскую провинцию.

Согласно надписям в гробнице военачальника Яхмеса, осада Шарухена заняла шесть лет. ‹250› Если это правда, то фараон Яхмес, скорее всего, оставил своего полководца править на покоренной территории, а сам отправился назад, домой, чтобы позаботиться о делах в Мемфисе — поскольку умер он довольно скоро после взятия Авариса.

Яхмес потратил двадцать лет, чтобы вернуть назад Нижний Египет, а Мането и Иосиф Флавий отводят всему его правлению двадцать пять лет. Он недолго радовался своему положению владыки всего Египта. Но за воссоединение Египта и восстановление египетского правления во всем царстве Мането называет его первым царем Восемнадцатой династии. После этого воссоединения Египет входит в новую фазу строительства, мира и процветания, искусства и литературы: эта эпоха именуется Новым Царством.