Сьюзен Бауэр - История Древнего мира: от истоков цивилизации до падения Рима

Для нас достаточно того, что иудеи ушли в пустыню и на несколько веков исчезли с международной сцены. Эти годы исторически незаметны, но теологически являются самыми важными. Именно в пустыне родилась их святая книга; в этой книге появляется иудейский бог как единая сила, без каких-либо сопровождающих, божество первого уровня, один-единственный Бог, который приносит жизнь от своего собственного имени.

Несмотря на это описание, иудейское Я есмь и Атон Египта почти не имеют общих черт, кроме своей самодостаточности. Иудейский бог, пусть и не антропоморфен, но четко персонален. Атон — это сила, Атон — это солнце, а иудейский бог никак не идентифицируется с созданным миром, и наверняка никогда не отождествлялся ни с солнцем, ни с луной. Он находится настолько далеко за диском солнца, что невозможно даже начать представлять его. Два монотеистических движения были близки по времени — но не по сути. [116]

В землях Митанни царь Тушратта все больше волновался по поводу хеттов. Их энергичный новый царь Суппилулиума создавал армию по другую сторону гор Таурус, и Тушратта нуждался в помощи, чтобы сдерживать хеттов.

Логичным выбором союзника был Египет. Эхнатон, при всей занятости любимыми делами, все еще был царем самой могущественной империи из всех соседних государств. Он был также племянником Тушратты (а также чем-то вроде внука, так как уже два поколения женщин Митанни выходили замуж за представителей египетской царской семьи). Тушратта предложил фараону еще один брак — отдать за него свою дочь. Эхнатон согласился жениться, и дочь Тушратты отправилась на юг.

Но царь Митанни испытывал все большее раздражение из-за бесцеремонного обращения с ним племянника. В письмах, которыми обменивались владыки, Тушратта жалуется, что золото, отправленное на север в качестве платы за невесту, плохое: «Оно вовсе не похоже на золото , — говорится в одном письме. — Мои люди говорят, что золота в вашей стране больше, чем грязи, и вероятно, из-за великой любви ко мне ты не захотел послать мне такую распространенную вещь, поэтому отправил вместо него грязь» . ‹307›

После этого едкого комментария послания Тушратты своему новому зятю становятся все более раздраженными. Он напоминает Эхнатону, что его отец, Аменхетеп III, дорожил дружбой Тушратты (что, учитывая старания Эхнатона превзойти славу отца, было не самым мудрым поступком); он жалуется, что его посланцы томятся возле египетского двора почти четыре года, ожидая, пока фараон обратит на них внимание; вскоре он указывает, что он сам шесть лет ждет ответа на вопрос, отправленный в Египет с гонцом. ‹308›

Несмотря на брачные связи, Эхнатон избегал заключения союза с Митанни. Он был достаточно проницателен, чтобы понимать, куда дует северный ветер: хетты вооружались, они были сильны, а Суппилулиума являлся опытным стратегом. Царь хеттов уже посылал новому фараону подарки — сразу же, как только Эхнатон сел на трон. Этот жест доброй воли означал, кроме прочего, напоминание новому царю, что секретный договор между Египтом и Хаттусой все еще действует. «Как твой отец и я стремились к миру между нами , — написал немного позднее Суппилулиума, — так и теперь мы оба, ты и я, будем дружить… Давай помогать друг другу» . ‹309› Поставленный перед выбором между двумя союзниками, Эхнатон выбрал хеттов.

Похоже, Тушратта не знал об этом секретном договоре, но вскоре он увидел его результат: Суппилулиума, уверенный теперь, что Египет не придет защищать Митанни, двинулся на восток, к самой столице Вашукканни. Если Тушратта и смотрел на юг, ожидая помощи, то он делал это напрасно. Двор Эхнатона хранил величавое молчание.

Более того, вскоре у Митанни объявился еще один враг. Аш-шур, который многие годы формально подчинялся Митанни, тайно перевооружался Египтом; теперь эта поддержка дала плоды. Ассирийский царь Ашшур-убаллит (вероятно, внук царя, который первым получил помощь от Аменхетепа III), привел своих воинов и присоединился к хеттам, атаковав Вашукканни с юга.

Тушратта, атакованный и с юга, и с запада, отвел своих людей из северной Месопотамии. Ашшур-убаллит немедленно объявил эту территорию принадлежащей Ашшуру. Впервые после падения династии Шамши-Адада Ашшур стал царством. [117]И в следующем же своем письме в Египет Ашшур-убаллит употребляет титул Великий Царь (одновременно прося дальнейшего субсидирования): [118]

«От Ашшура-убалита, царь Ашшура, Великий Царь, твой брат. Золото в твоей стране подобно грязи; можно просто собирать его. Зачем ты так бережешь его? Я строю новый дворец. Пришли мне золота для строительства. Когда Агигиур-надин-аххе, мой предок, написал твоему отцу, то получил двадцать талантов золота… Если твои намерения относительно меня дружеские, вышли столько же». ‹310›

Ассирийское Среднее Царство

Это письмо, в отличие от подобного послания от Тушратты, явно не сочли оскорбительным. Вероятно, Эхнатон и не ждал другого от ассирийцев.

Тем временем на западном фронте Тушратте приходилось туго. Хетты подошли к стенам Вашукканни гораздо быстрее, чем он ожидал. Не готовый к осаде, он бежал из города с несколькими придворными. Но он выбрал своих товарищей неудачно: во время бегства один из спутников совершил покушение на него.