Андрей Кокорев - Повседневная жизнь Москвы. Московский городовой, или Очерки уличной жизни

Спустя семь лет, 10 апреля 1904 г., городская Дума утвердила обязательное постановление «О порядке движения по г. Москве автоматических экипажей (автомобилей)». Его принятие проходило в жарких спорах: некоторые гласные высказывали опасения, что автомобильное движение на узких московских улицах приведет к трагическим последствиям.

«Мы, москвичи, постоянно ссылаемся на страшную тесноту улиц и движения, — встал на защиту автомобиля гласный А. И. Геннерт, — а между тем в других городах, например в Лондоне, на таких улицах, как Pele-Mele, где люди переходят с одной стороны улицы на другую, как переходили евреи через Чермное море, где густая масса экипажей, автомобили и велосипеды могут ездить. Дело не в этом, а в том, что там требуют от каждого будущего кучера умения ездить, чего нет в Москве, и на тесноту движения ссылаться нечего.

Наш мужик ездит, бросивши вожжи, и правит таким способом: сначала дернет правой вожжой, лошадь бросится в правую сторону, затем дернет левой вожжей, лошадь бросится в левую сторону, затем вместо лошади ударит ездока, потом лошадь и остановится. Это безобразие происходит от неумения ездить, а улицы вовсе не тесны и движение не так велико, чтобы не могли ездить усовершенствованные экипажи. Нужно, чтобы умели ездить, а когда все сталкивается, ругается, не умеет, как расправиться с делом, то никаких улиц не хватит, и известное выражение, что «бисова теснота в степи мешает двум хохлам разъехаться», применима на наших улицах. Из-за этого вводить стеснение ограждаться от врагов в виде автомобилей — нет основания».

«У нас ужасное уличное движение извозчиков и полиция не регулирует этого движения, — поддержал коллегу Н. П. Шубинский. — На это я уже обращал внимание городской Думы. У нас нет правил для извозчиков и это такая распущенность и беспорядок, что если для них приносить в жертву новшество, то придется установить анархию. Городовые не вступаются в поведение наших извозчиков: один любуется на круги на Москве-реке, другой любуется по сторонам. Действительно, надо уличное движение урегулировать, а не уничтожать экипажи, польза которых очевидна».

Первоначально для автомобилей, согласно обязательному постановлению, предельная скорость передвижения по улицам была установлена 12 верст в час [80] 12,8 км/час. . Управлять ими могли лица, достигшие 18-летнего возраста; они должны были проявлять осторожность при поворотах и подавать сигналы, подъезжая к перекресткам. Запрещалась «езда автомобилей вперегонки» и оставление их без присмотра.

Но прежде чем колесить по городу, владелец должен был получить особый документ — «Разрешение на пользование автомобилем». За ним приходилось обращаться к начальнику полиции и кроме личных данных сообщать массу технических подробностей: от веса, главных размеров «экипажа» и наибольшей нагрузки на колесо до того — «… приспособлен ли экипаж для крутых поворотов, и в какой мере возможно остановить экипаж на полном ходу». Также следовало представить в Техническую комиссию Городской управы чертежи (!) приобретенной машины.

Осмотр и испытание автомобили проходили ежегодно в течение месяца, начиная с 15 марта. По сообщениям репортеров, в 1910 г. в первые дни этой акции на Моховой улице выстраивалось по полсотни машин. Водители, чьи «авто» не вызвали нареканий, получили на дверцу новый номерной знак: «темно-зеленого цвета с белыми цифрами и надписью «по 1-ое апр. 1911 г.»».

Обложка книги И. Г. Аркмана «Полный курс автомобилизма» (1915 г.).

Ночью номер автомобиля демонстрировал фонарь, закрепленный «позади с левой стороны» и имевший на матовом стекле «…изображение нумерного знака, цифры коего должны быть изображены в величину на менее 3 1/ 2вершков и отчетливо обозначены на стекле красным цветом». Источником света в таком фонаре служила обычная свеча. Она легко гасла от резкого толчка, чем шоферы пользовались, удирая ночной порой от городовых — неосвещенный номер нарушителя постовые не могли рассмотреть.

Другое разрешение — на право управления машиной — выдавала специальная комиссия, состоявшая из представителей Городской управы и обер-полицмейстера. Сдавать экзамен по вождению приходилось ежегодно, и каждый раз шофер был обязан подавать прошение, оплаченное гербовым сбором (1 р. 50 к.), к которому прикладывал медицинское свидетельство о состоянии зрения и слуха.

Правилами допускались за руль лица «… обоего пола, достигшие 18-летнего возраста» (владелец или нанятый им шофер), «…которые на произведенном в Комиссии испытании докажут свое уменье управлять автомобилем, и пользоваться всеми находящимися при нем приборами, и производить небольшие починки в случае легкой порчи экипажа». Последнее требование с подачи оставшихся неизвестными экспертов было утверждено Думой не без колебаний: неужели, спрашивали гласные, каждому владельцу автомобиля придется овладеть слесарным ремеслом?

Сомнения развеял гласный Н. Н. Щепкин, подчеркнувший в своем выступлении, что речь идет о безопасности москвичей: «Разве вы никогда не были очевидцами, как автомобиль останавливается, шипит и гремит, его окружает целая толпа, и хорошо еще, если он только шипит и гремит, а иногда он обращается в боевое орудие. От этих случаев надо гарантировать население и следует, чтобы на автомобиле было всегда лицо, которое умеет приводить его в движение и производить необходимые починки».

Современный прогресс.

Пострадавший: — Как все в жизни совершенствуется!.. Прежде калечили людей двухколесные велосипеды, а теперь их уродуют четырехколесные автомобили!.. Приятно жить в такое прогрессивное время!.. (кар. из журн. «Будильник». 1907 г.)

Спустя несколько лет выяснилось, что для безопасности пешеходов важнее не умение шофера ремонтировать автомобиль, а способность водителя соблюдать ППД. Настроения, охватившие общество, отразил газетный фельетонист:

«Я положительно утверждаю, что шофер каждого второго автомобиля в Москве явно покушается на жизнь обывателя. Иначе никак нельзя квалифицировать действия московских шоферов. […] Вот почему меня нисколько не удивило заявление моего приятеля, поведавшего мне на этих днях:

— Собираюсь подать прошение о разрешении носить при себе оружие — специально для защиты от шоферов. […]

И если при нашей некультурности нормальное автомобильное движение у нас немыслимо, стало быть, мы еще не доросли до автомобилей и они, как это ни странно, должны быть временно упразднены».