Энтони Бивор - Вторая мировая война

Как и в истребительной авиации, пилоты и летный состав были в основном добровольцами. Четверть прибыла из стран, оккупированных Германией, а также из доминионов: Канады, Австралии, Новой Зеландии, Родезии и Южной Африки. Канадцев было так много, что они сформировали отдельные Королевские Канадские ВВС, позже так же поступили поляки и французы. Около 8 тыс. человек летного состава бомбардировочной авиации погибли во время катастроф в тренировочных вылетах; это примерно седьмая часть общих потерь.

Во время проведения операций они жили в сковывающем холоде, скуке, страхе, неудобствах и при постоянном шуме авиационных моторов. Смерть могла найти их в любой момент – то ли от огня зениток, то ли от ночных истребителей. Везение или невезение руководили их жизнями, и многие стали одержимо суеверны, цепляясь за особые ритуалы и талисманы: заячью лапу или медальон с изображением св. Христофора. Независимо от характера цели, все вылеты начинались в одном и том же порядке: инструктаж, который начинался словами «цели на сегодня», проверка радиосвязи, взлет, построение в воздухе, проверка пулеметов над Ла-Маншем, затем растущая напряженность после предупреждения по внутренней связи: «Впереди вражеский берег». Весь экипаж с нетерпением ждал внезапного рывка самолета вверх после сброса тяжелого бомбового груза.

Это была война молодых. Пилоту старше тридцати давали прозвище «дедуля». Клички были у всех, как было и большое чувство товарищества. Но чтобы смириться с гибелью товарищей, требовалось обрести определенный цинизм или хладнокровие, защищаясь от комплекса «вины выжившего». Вид горящего самолета вызывал смешанное чувство ужаса и облегчения, что сбили не тебя. Бомбардировщик мог вернуться так сильно изрешеченным огнем ночных истребителей, что аэродромная команда, обнаружив изувеченные останки хвостового стрелка, вынуждена была «вымывать их шлангом». Ожидание на запасном аэродроме в неведении, началась ли операция, отложена она или даже отменена из-за нелетной погоды над целью, вызывало большое напряжение. В самом тяжелом положении были пилоты, поэтому они были «натянутыми как струна», хотя сами иногда называли себя «классными водителями автобусов».

Ударная мощь бомбардировочной авиации начала расти только тогда, когда тяжелые бомбардировщики: сначала «стерлинги», затем четырехмоторные «галифаксы» и «ланкастеры», – начали приходить на смену «хэмпденам» и «веллингтонам». В ночь на 3 марта 1942 г. 235 бомбардировщиков вылетели для первого массированного удара по цели во Франции – заводам «Рено» в Булонь-Бийанкуре на окраине Парижа. Это была вполне законная цель, поскольку там выпускали автомобили для вермахта. Впервые самолеты использовали сигнальные огни для целеуказания, и так как в этом месте было мало зениток, бомбардировщики смогли опуститься ниже полутора тысяч метров, чтобы повысить точность бомбометания. Завод был сильно разрушен, но погибли и 367 мирных французов, главным образом в жилых домах недалеко от завода.

28 марта Королевские ВВС сбросили фугасы и «зажигалки» на порт Любек в северной Германии, как мечталось Порталу и Харрису. Старый город полностью сгорел. Гитлер пришел в бешенство. «Теперь на террор мы ответим террором», – записал его слова адъютант от люфтваффе. Гитлер был в такой ярости, что потребовал «перебросить самолеты с Восточного фронта на Запад», но генерал Ешоннек, начальник штаба люфтваффе, смог убедить его, что для ответа англичанам можно использовать бомбардировочные части в северной Франции. По мере усиления английских бомбежек требования о переброске истребителей люфтваффе и тяжелой зенитной артиллерии с Восточного фронта для защиты рейха стали звучать громче. Через месяц после атаки на Любек, бомбардировщики провели четыре налета подряд на Росток, расположенный в восьмидесяти километрах восточнее, причинив еще большие разрушения. Геббельс назвал эти атаки Terrorangriff – «террористическими актами», и с тех пор летчиков английской бомбардировочной авиации немцы называли Terrorflieger – «летчики-террористы». Харрис теперь уже открыто определял успешность налетов площадями городской застройки, превращенными его бомбардировщиками в руины.

В ночь на 30 мая 1942 г. Харрис организовал первый рейд на Кельн, в котором участвовала тысяча бомбардировщиков. Первоначально целью был Гамбург с его верфями, где строились подлодки, но плохая погода вынудила изменить план. Черчилль устроил целый спектакль, пригласив американского посла Джона Винанта и генерала «Счастливчика» Арнольда, командующего американской авиацией, на обед в Чекерс. Когда его гости расселись за обеденным столом, премьер-министр сделал объявление. Это была явная, но так необходимая ему в тот год сплошных унижений, похвальба. Винант направил Рузвельту телеграмму: «Англия – это тот плацдарм, с которого можно выиграть войну. Шлите войска и самолеты как можно быстрее».

Разрушения были огромны, но все же скромны по сравнению с тем, что постигнет Германию позднее. Погибло около 480 человек. Харрис, целенаправленно рекламировавший бомбардировочную авиацию, собрал почти все машины, способные летать, даже учебные, чтобы достичь цифры в тысячу бомбардировщиков. Он тоже хотел произвести впечатление на американцев и на СССР. Заголовок в газете Daily Express («Дейли экспресс») гласил: «Пришло время отмщения!» Тем не менее, Харрис понимал, что надо вводить в заблуждение общественность и даже некоторых его начальников, особенно Черчилля, у которого к этому было сложное отношение, и объявлял своими целями военные объекты: склады горючего, центры связи и т. п. Главные железнодорожные вокзалы давали ему основания разбомбить весь центр города. Однако Харрис знал, что общественность на его стороне. Порицали его немногие – например, Джордж Белл, епископ Чичестерский.

В августе того года, когда Черчилль прилетел в Москву, чтобы объяснить Сталину невозможность вторжения в северную Францию, бомбардировки немецких городов были его главным козырем. Он мог заявить, что массированные бомбежки – это своего рода Второй фронт. Гитлеровский министр вооружений Альберт Шпеер разделял его мнение. Кампания бомбардировок была единственной деятельностью англичан, которая вызвала одобрение Сталина. Советская разведка уже давала полученную в ходе допросов военнопленных информацию, которая указывала на то, что дух немецких войск на Восточном фронте подорван беспокойством о семьях, которые на родине подвергаются бомбежкам. Сталин тоже хотел отомстить, особенно потому что около полумиллиона советских мирных жителей погибли в результате бомбардировок люфтваффе. Авиация РККА не имела соединений стратегических бомбардировщиков, поэтому он был согласен, чтобы англичане поработали за всех.