Энтони Бивор - Вторая мировая война

Подпольная гражданская война в Шанхае между коммунистами и националистами временно прекратилась 19 августа, когда в город прибыли первые корабли Седьмого флота США под командованием адмирала Кинкейда. Груженый запасами продовольствия, приготовленными для войск вторжения в Японию, американский флот был радостно встречен голодающим населением Шанхая. Война и рожденные ею новые слова были неизвестны пленным из числа союзников. «Что такое джип?» – спрашивал один бывший британский чиновник, проведший всю войну в японском плену в Шанхае.

Солдаты и офицеры союзников, оказавшиеся в японском плену, были первыми на очереди в деле получения помощи после капитуляции Японии. Иногда помощь приходила быстро, иногда бывшие пленные ожидали ее неделями. Некоторых узников японских лагерей охрана даже успела расстрелять, и это уже после капитуляции. В тюрьме Чанги, в пригороде Сингапура, пленные с презрением наблюдали, как японская охрана вдруг начала отдавать им честь и предлагать воду. Самолеты союзников сбрасывали на парашютах запасы продовольствия на обнаруженные лагеря. Там, где было возможно, на парашютах даже десантировались бригады медиков для оказания первой помощи пленным, которые встречали их со слезами радости, не веря, что их страдания закончились. Большинство из них были ходячими скелетами, другие настолько ослаблены болезнями, что не могли даже стоять.

Из 132 134 военнопленных союзников, попавших в руки японцев, умерли 35 756 – уровень смертности составил 27 процентов. Гораздо большее число погибших от плохого обращения было среди тех, кого японцы обрекли на рабский труд. Женщины разных национальностей, которых японцы заставляли заниматься проституцией, страдали от тяжелых психологических расстройств до конца своей жизни. Неизвестно, сколькие покончили жизнь самоубийством, понимая, что никогда не смогут вернуться домой после всех обрушившихся на них унижений.

Многих пленных союзников, попавших в руки к японцам, ожидала особенно горькая судьба. Генерал Макартур поручил австралийцам не самую приятную задачу зачистки Новой Гвинеи и Борнео от оставшихся очагов японского сопротивления. Из докладов, полученных позднее властями США и австралийским отделом по расследованию военных преступлений, стало понятно, что «широко распространенная практика каннибализма среди японских солдат в Азиатско-Тихоокеанском регионе была не просто отдельными случаями, совершенными отдельными людьми или небольшими группами, находящимися в экстремальных условиях. Показания свидетелей подтверждают, что каннибализм был систематической и организованной военной стратегией».

Практика использования пленных как «человеческого скота» возникла не из-за падения дисциплины. К этому обычно подстрекали офицеры. Кроме местного населения, жертвами каннибализма были солдаты-папуасы, австралийцы, американцы, индийцы, которые отказались вступить в Индийскую национальную армию. В конце войны японцы, захватившие в плен индийцев, держали их живыми, чтобы убить, как скот, и съесть одного за другим. Даже бесчеловечный нацистский «план голодомора» на Востоке (в Советском Союзе) никогда не опускался до такого. Из-за того, что эта тема была такой болезненной для семей солдат, погибших на Тихом океане, союзники не разглашали информацию, и каннибализм так и не фигурировал среди совершенных преступлений на заседаниях Токийского трибунала в 1946 г.

Война в Юго-Восточной Азии и на Тихом океане вызвала чудовищные разрушения. Китай лежал в руинах, с разрушенным сельским хозяйством, и теперь население ожидала гражданская война, которая будет продолжаться до 1949 г. Погибло более двадцати миллионов его граждан. Недавно китайские историки увеличили эту цифру до пятидесяти миллионов. От пятидесяти до девяноста миллионов превратились в беженцев и остались без крова и семьи, к которой можно было вернуться. Такие шокирующие масштабы горя почти затмевали то, что произошло в Европе, разрываемой политическим противостоянием.

С августа 1945 г. простых итальянских солдат советские власти стали отправлять назад в Италию. Группы коммунистов, размахивая красными флагами, собирались на станциях, встречая возвращающиеся домой поезда. Они были возмущены, когда увидели, что на вагонах осво-божденные пленные написали: «Долой коммунизм». На станции завязалась драка. Коммунистическая пресса называла «фашистами» всех, кто критиковал условия в советских лагерях или говорил, что СССР не был раем для рабочих. Пальмиро Тольятти, лидер ИКП, умолял своих советских хозяев задержать возвращение итальянских военнопленных до окончания выборов и референдума 2 июня 1946 г. Первые из них попали в Италию в начале июля.

В Польше продолжались репрессии против антикоммунистов. Очень хорошим показателем целей НКВД был тот факт, что генерал Николай Селивановский получил пятнадцать полков войск безопасности для Польши, тогда как генерал Серов в Германии – только десять. Селивановский получил от Берии приказ «объединить свои обязанности представителя НКВД в Польше с обязанностями советника польского министерства общественной безопасности». Сталинское личное видение «свободной и независимой Польши», которую он пообещал в Ялте, проистекало не только из его ненависти к полякам. Еще не оправившись от впечатления, как близок к поражению был Советский Союз в 1941 г., он хотел иметь коммунистические государства-сателлиты в качестве буфера. В этой великой войне Сталина от поражения спасло только то, что девять миллионов советских солдат, не говоря уже о восемнадцати миллионах человек мирного населения, положили свою жизнь на алтарь Победы.

Наиболее пострадавшими во Второй мировой войне были народы, которые оказались между тоталитарными жерновами, и «погибшие в результате столкновения двух систем». Начиная с 1939 г., четырнадцать миллионов человек погибли в Украине, Белоруссии, Польше, в Прибалтике и на Балканах. Подавляющее большинство из 5,4 миллионов евреев, убитых фашистами в эрзац-победе Гитлера над еврейским народом, происходили из этих регионов.

Вторая мировая война с ее глобальными последствиями была самой большой рукотворной катастрофой в истории человечества. Число погибших – шестьдесят ли это миллионов или семьдесят – лежат за пределами нашего понимания. Само количество шокирует, как интуитивно понимал Василий Гроссман. В его понимании, обязанностью выживших является постараться мысленно увидеть миллионы призраков из общих могил как отдельных людей, а не безымянных представителей надуманных категорий, потому что именно такая дегуманизация была целью преступников, развязавших эту войну.