Энтони Бивор - Вторая мировая война

В 03.15 утра немецкого времени (на один час раньше московского) началась интенсивная артподготовка. В этот самый первый день советско-германской войны вермахт с легкостью прорвал первую линию обороны приграничных округов на всем протяжении фронта в 1800 км. Пограничники часто погибали прямо в нижнем белье, а их семьи погибли в казармах под огнем артиллерии. «На протяжении всего утра, – записано в журнале сообщений Верховного главного командования вермахта, – усиливается впечатление, что во всех секторах наступления достигнут эффект полной неожиданности». Штабы армий один за другим сообщали о том, что все мосты на их участке наступления захвачены неповрежденными. Всего через несколько часов после начала наступления передовые танковые части уже захватили советские военные склады.

Красная Армия оказалась абсолютно неподготовленной к немецкому наступлению. За несколько месяцев до вторжения советский лидер отдал приказ начать передислокацию советских войск с «линии Сталина», проходящей по старой советской границе, на передовую линию обороны, проходящую по новой границе, проложенной в соответствии с советско-германским пактом. За это недолгое время до начала войны мало что было сделано для того, чтобы подготовить новые позиции, несмотря на энергичные усилия Жукова. Меньше половины укрепрайонов имели тяжелую артиллерию. В артиллерийских полках не хватало тракторов, которые послали на уборку урожая. А советская авиация оказалась легкой добычей для упреждающих ударов люфтваффе, выставив все свои самолеты в ряд на шестидесяти шести аэродромах западных военных округов и не успев поднять почти ни одного из них в воздух. По разным данным, в первый день войны было уничтожено около 1800 советских истребителей и бомбардировщиков, абсолютное большинство – на земле. Люфтваффе потеряли всего 35 самолетов.

Даже после того, как немцы провели молниеносные кампании в Польше и Франции, советский план обороны предполагал, что у Красной Армии будет от десяти до пятнадцати дней на развертывание своих главных сил. Однако отказ Сталина реагировать на очевидную угрозу вторжения и беспощадность вермахта не дали Красной Армии даже одного дня. Диверсанты из 800-го полка особого назначения «Бранденбург» проникли на территорию Советского Союза еще до начала вторжения с целью захватить мосты и перерезать линии связи. На юге на территорию СССР были направлены украинские националисты, чтобы сеять панику и подстрекать к восстанию против советских хозяев. В результате советские командиры, оказавшись без связи, не имели никакого представления о том, что происходит вокруг, не могли передавать приказы и связываться со своим командованием.

Группа армий «Север» под командованием генерал-фельдмаршала Вильгельма фон Лееба наносила удар из Восточной Пруссии в направлении прибалтийских республик и далее на Ленинград. Их наступлению сильно помогли диверсанты из полка «Бранденбург», которые, переодевшись в советскую военную форму, 26 июня смогли захватить железнодорожно-автомобильные мосты через реку Двину. LVI танковый корпус под командованием генерал-лейтенанта фон Манштейна, наступавший со скоростью почти восемьдесят километров в день, мог бы за пять дней пройти полпути к своей конечной цели. Этот «стремительный рывок, – писал он позднее, – был воплощенной мечтой любого танкового командира».

В Белоруссии, к северу от Припятских болот, стремительно наступали войска Группы армий «Центр» под командованием генерал-фельдмаршала Федора фон Бока, которым вскоре удалось с помощью танковых групп Гудериана и генерал-полковника Германа Гота окружить советские армии в районе Минска. Единственным местом, где немецкая армия натолкнулась на отчаянное сопротивление частей Красной Армии, оказалась мощная Брестская крепость, расположенная на самой границе. Австрийская 45-я пехотная дивизия понесла более тяжелые потери, чем за всю французскую кампанию, когда ее штурмовые отряды пытались с помощью огнеметов, отравляющих газов и гранат выкурить из руин крепости ее стойких защитников. Оставшиеся в живых защитники крепости, страдая от недостатка воды, без всяких медикаментов, продолжали сражаться еще целых три недели, пока не обессилели от ран и не остались без боеприпасов. Но в 1945 г., по возвращении на Родину из немецких лагерей, невероятное мужество в 1941 г. не спасло их от лагерей ГУЛАГа. Сталин издал приказ, приравнивающий сдачу в плен к измене Родине.

Пограничники войск НКВД также оказывали отчаянное сопротивление там, где их не застали врасплох. Но часто офицеры Красной Армии, бросив своих солдат, бежали в панике. При отсутствии связи они были парализованы либо отсутствием инструкций от командования, либо абсолютно бессмысленными приказами перейти в контратаку, которая в сложившейся обстановке не имела никакого смысла. Чистки среди командного состава Красной Армии привели к тому, что офицеры, не имевшие должного опыта, командовали теперь дивизиями и армейскими корпусами, в то время как страх доносительства и арестов НКВД сковывал проявление любой инициативы. Даже самых смелых командиров Красной Армии буквально бросало в пот, когда к ним в штаб неожиданно вваливались офицеры с зелеными петлицами и околышами фуражек НКВД. Разница между советской системой управления войсками и системой Auftragstaktik , введенной в немецкой армии, при которой младшие офицеры самостоятельно принимали решения по выполнению поставленной задачи, была просто огромной.

Группа армий «Юг» под командованием генерал-фельдмаршала фон Рундштедта наступала на Украине. На помощь Рундштедту вскоре выступили две румынские армии, жаждущие вернуть Бессарабию в лоно Румынии. Маршал Ион Антонеску, диктатор и главнокомандующий румынских вооруженных сил, заверил Гитлера за десять дней до вторжения: «Конечно, я буду там с самого начала. Когда вопрос встает о войне против славян, вы всегда можете рассчитывать на Румынию».

Сталин, составив речь, в которой объявлялось о немецком вторжении в СССР, приказал Молотову зачитать ее по всесоюзному радио в двенадцать часов дня. Толпы людей на улицах стояли у репродукторов и слушали это обращение. Тяжелая речь наркома иностранных дел заканчивалась словами: «Наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами». Несмотря на мало вдохновляющий тон Молотова, люди были в ярости от вероломного нападения на их Родину. У военкоматов возникли огромные очереди добровольцев. Однако тут же возникли и другие, менее организованные очереди, в которых люди в панике покупали консервы и продукты долгого хранения, снимали деньги в сберкассах.