Кэролайн Финкель - История Османской империи. Видение Османа

Следствием Карловицкого договора стали не только волнения внутри империи, но также и перемены в ее взаимоотношениях с внешним миром. Первым признаком такого сдвига было то, что мирные переговоры впервые вел высокопоставленный представитель османской бюрократии, а не какой-нибудь паша, то есть представитель военных. Впоследствии стало нормой использовать чиновников канцелярии в качестве переговорщиков. Европейские государства стали понимать, что Османская империя больше не обладает той силой, которая прежде позволяла ей бросать им вызов. Поэтому в XVIII столетии все чаще дипломаты, а не военные определяли условия столкновений Османской империи с ее европейскими соседями, и в качестве способа решения международных разногласий предпочтение все чаще отдавали переговорам, а не открытой агрессии. В период между 1739 и 1768 годами дипломатические инициативы принесли мир на западные рубежи империи. Но прежде империи было суждено впутаться в целый ряд конфликтов, причем не все они оказались для нее успешными.

При Петре Великая Московия, которую с тех пор стали называть Россией, представляла собой обширную державу, у которой на тот момент времени еще не было ресурсов, необходимых для обеспечения полномасштабных военных операций на чрезвычайно отдаленных фронтах. На западе грозным противником являлась Швеция, которая препятствовала выходу России к Балтийскому морю, что было решающим условием осуществления планов царя Петра по развитию подчиненных ему территорий. Столь же важным условием был и доступ на юге к Черному морю, а также к теплым морям за его пределами. В 1699 году Петр заключил союз с Данией, а также с польско-литовской Речью Посполитой с тем, чтобы проложить себе путь к Балтике. Известие о том, что с султаном заключен мир, способствовало тому, что в августе 1700 года он объявил войну Швеции и, присоединившись к своим союзникам, вступил в конфликт, получивший название «Великая северная война». Несмотря на давние дружеские отношения, Османская империя отклонила просьбы шведов о помощи. Придя на выручку расположенной на берегу Финского залива крепости Нарва, осажденной превосходившей численностью, но плохо снабженной русской армией, которая не получила никакой помощи от своих союзников, двадцатилетний шведский король Карл XII (которого турки называли «Карл Железная башка»), двинулся на юг, чтобы действовать против польского короля Августа II. В 1701 и 1702 годах, когда он вел военные действия в Польше, русские совершали частые вторжения в Ливонию (находившуюся на юге сегодняшней Эстонии и севере сегодняшней Латвии), а в мае 1703 года они взяли небольшую крепость в устье реки Невы. Петр получил плацдарм на Балтике, а построенная там деревня с деревянными домами стала быстро разрастаться. Как утверждает один современный историк, «основание Санкт-Петербурга… было равносильно утверждению, что… Карл XII, хотя еще и непобедимый на поле брани, уже проиграл войну».

Весной 1706 года в Стамбул поступило сообщение от крымского хана, явно подстрекаемого великим визирем Балтаджи («Алебардщик») Мехмед-пашой, в котором говорилось, что русские угрожают черноморским рубежам Османской империи, и ему на помощь была выслана эскадра военных кораблей. Османо-российские отношения были напряженными, и военные действия между Россией и Швецией стали отвечать интересам Османской империи, которая во время военной кампании 1708 года шла в кильватере политики воевавшего в России Карла XII. В мае 1708 года Карл прошел через всю Литву и, соблазнившись преследованием отступавшей русской армии, продвинулся как никогда далеко на восток. Но Петр приказал уничтожать все, что могло быть использовано шведскими войсками, и они, переправившись через Днепр, повернули на юг и вступили в пределы Украины, где, как ожидалось, ситуация со снабжением будет более благоприятной. В начале ноября Иван Мазепа, который был казачьим гетманом Левобережной Украины (только эта часть Украины осталась за казаками после того, как в 1700 году Польша отменила гетманство в Правобережной Украине), перешел на сторону Карла, но его главная база в Батурине, находившемся в 150 километрах к северо-востоку от Киева, была безжалостно разграблена русскими, а долгожданные запасы продовольствия уничтожены.

Зима 1708–1709 годов оказалась чрезвычайно холодной, и Карл обнаружил, что его армия обездвижена в степях Украины, так как сотни его людей замерзли насмерть. В марте 1709 года запорожские казаки (занимавшие нижнее течение Днепра) высказались в пользу Карла, но в мае их базы были уничтожены русскими войсками, после чего рухнули всякие надежды на то, что их поддержка переломит ситуацию. И наконец, в июле по совету Мазепы Карл осадил город Полтава, расположенный юго-восточнее Киева. Царь Петр прибыл туда, чтобы снять осаду, и в конце месяца наголову разбил шведов. Сначала Карл пытался найти убежище в расположенной в устье Днепра османской крепости Очаков, но позднее двинулся в направлении Тигина на Днестре. Там, за стенами этого города, он основал поселение. Из устроенного самому себе изгнания он продолжал править Швецией, но его поражение под Полтавой возвестило о том, что страна лишилась статуса «великой державы». Полтавская битва окончательно решила судьбу Украины, так как казачье государство на левом берегу Днепра оказалось под еще большим контролем со стороны русских.

Несмотря на претензии русских, которые утверждали, что, позволяя шведскому королю оставаться на своей земле, турки нарушают условия мирного договора 1700 года, султан Ахмед и его великий визирь Чорлулу Али-паша надеялись использовать присутствие Карла как козырь, который поможет улучшить условия мирного договора с Россией. Сначала дипломатия работала против Карла и привела к тому, что в начале 1710 года мирный договор был продлен, и стороны заключили соглашение об условиях его возвращения в Швецию. Но Карл отказался уезжать из Тигина и плел интриги против Чорлулу Али, на которого он возложил ответственность за политику уступок России. Интриги, связанные с присутствием Карла и его сторонников на османской территории, привели к смещению нескольких высокопоставленных чиновников, в том числе и великого визиря, который впоследствии был казнен.

Более агрессивная политика в отношении России отчасти сложилась под влиянием Карла и других «северян», которые нашли убежище в Османской империи. Когда в конце 1708 года Карл двинулся на юг и вступил в пределы Украины, он надеялся на то, что скоро получит поддержку со стороны турок. Понятно, что Карлу и его сподвижникам, которые видели себя жертвами русской военной мощи, было выгодно убедить турок в том, что в их общих интересах остановить русское военное продвижение. Хотя в целом османское правительство не испытывало желания вступать в противоборство с Россией, были и те, кто выступал за решительные действия. Наиболее заметным среди них был крымский хан Девлет Гирей II. Антироссийская политика, которую он проводил независимо от турок, была столь же бескомпромиссной, как и политика Швеции. Крымские ханы издавна проявляли способность использовать в своих целях настроения правящих кругов Стамбула, а их самих назначали и заменяли в зависимости от того, в какой степени их деятельность была полезна для достижения более широких стратегических целей текущего момента. В данном случае высшее духовенство проявило желание прислушаться к мольбам Девлет Гирея, который выступал от лица тех, кто оказался на пути экспансии России на юг, а янычары горели желанием отомстить за случившуюся в 1696 году потерю Азова (которому Петр уделял почти такое же внимание, как и Петрограду — Санкт-Петербургу, который был его «окном на запад»).