Кэролайн Финкель - История Османской империи. Видение Османа

Как в Албании, так и в арабских провинциях империи общность по географическому признаку становилась более мощным фактором единения, нежели принадлежность к одной религии. Характерная для арабской культуры рассудочность и чувство собственного достоинства стали проявляться, начиная с реформ танзимат, и особенно в период правления Абдул-Хамида, когда арабы, в течение длительного времени не назначавшиеся на высшие должности в центральном правительстве, были привлечены Абдул-Хамидом для того, чтобы придать законность его исламистским претензиям и преградить арабам путь к независимости от империи. У арабов было двойственное отношение к переменам, которые произошли в далеком Стамбуле после низложения султана. В 1908 году более четверти из приблизительно 280 депутатов парламента были арабами. Как и армяне, многие арабы, принимавшие участие в официальной политике (либо на местном уровне, либо в Стамбуле), оказались более склонными к либерализму, нежели к радикализму или даже к насилию, свойственному КЕП. Поставив целью достижение «османской» лояльности, КЕП взял курс на проведение политики централизации с ее отказом от признания регионального многообразия как основы парламентского представительства, и этим сильно уязвил арабов. Навязанное комитетом введение турецкого языка в средних школах и судах империи привело к тому, что в некоторых арабских кругах это стали воспринимать не только как удар по самим основам арабского самосознания, но и как покушение на ту неприкосновенную составляющую религии, которая объединяла турок и арабов. И это восприятие использовалось для того, чтобы поддерживать осознание угрозы, поскольку политика КЕП рассматривалась именно как угроза той широкой автономии, которой издавна пользовались арабские провинции. Ахмед Кевдет-паша предупреждал Абдул-Хамида о том, насколько важно относиться к арабам с уважением, поскольку их язык был языком ислама, и указывал на то, какой вред наносили государственные чиновники, которые оскорбляли арабов, называя их «феллахами», то есть крестьянами.

Предпринятые КЕП и правительством попытки распространить центральную власть на районы, контролируемые местными племенными вождями, привели к серьезным волнениям, которые в 1910 и 1911 годах имели место в Сирии и в особенности на Аравийском полуострове. Реакция арабов на драматические события в Стамбуле была неоднозначной: так, египетские интеллектуалы смотрели на столицу в надежде на то, что происходившие там события дадут импульс их борьбе с чужаками-британцами, и подчеркивали свою верность султану-халифу. Совсем иные чувства испытывали сирийские интеллектуалы, которые покинули свою родину и уехали в Каир, чтобы избежать посягательств османского центрального правительства на их традиционные свободы.

В то же самое время рухнули надежды Абдул-Хамида на то, что он сможет сорвать планы европейских держав относительно колонизации Северной Африки. В 1870 году завершился процесс объединения Италии, и вслед за Францией, которая в 1881 году оккупировала Тунис, итальянское правительство стало заявлять о своих интересах в этом регионе, а итальянская пресса стала убеждать в необходимости захвата Триполи. На всем протяжении 90-х годов XIX столетия Италия продолжала предъявлять претензии на этот регион, а в 1902 году местные представители встретились с итальянским консулом в Каире, чтобы выяснить, не входит ли в намерения Италии оккупировать провинцию. Консул ответил, что Италия всего лишь пытается воспрепятствовать посягательствам других европейских держав, но что если возникнет необходимость в оккупации, то она будет проявлять уважение к исламу. Вскоре итальянцы стали вооружать местное население, сражавшееся с французами. К огорчению КЕП итальянские деловые круги быстро закрепились в Триполи, а Италия стала соперничать с империей в борьбе за влияние в регионе. В 1910 году в провинцию был направлен новый губернатор, но итальянцы выразили недовольство тем, что он препятствует их интересам. В конце 1911 года, когда борьба за колониальные владения еще больше обострилась, Италия осуществила вторжение. К этому времени находившиеся в провинции османские вооруженные силы были отправлены в Йемен, где вспыхнул очередной мятеж, и оборона Триполи (который, по признанию военного министра Махмуда Шевкет-паши, был непригоден для защиты) была поручена офицерам, привлеченным из КЕП, среди которых были молодой офицер Мустафа Кемаль и майор Энвер, который подстрекал членов местного племени сануси вести партизанскую войну на востоке провинции. В угоду иллюзиям Энвера, считавшего провинцию своим собственным «королевством», его имя произносилось первым в пятничных молитвах, и даже на бумажных деньгах стояла его подпись. Он продержался до осени 1912 года. В апреле 1912 года итальянские военные корабли обстреляли берега Дарданелл, а в мае захватили острова Додеканес. Мирный договор, заключенный в октябре 1912 года в местечке Уши, близ Лозанны, юридически оформил потерю османской провинции Триполи, которая отошла к итальянцам. С тех пор и до самого своего крушения в 1923 году Османская империя почти непрерывно вела оборонительные войны.

Едва империя завершила войну в Йемене (в 1911 году) и приступила к мирным переговорам с Италией, как на Балканах началась гораздо более опасная схватка. Там небольшие государства, которые недавно появились на карте этого беспокойного региона, пытались удовлетворить свои националистические претензии и соперничали друг с другом даже тогда, когда делали вид, что сотрудничают. После того как началась война с Италией, между Сербией, Черногорией, Грецией и Болгарией были заключены различные союзы, и эти страны перешли кдействиям в начале октября 1912 года, когда, потребовав проведения далеко идущих административных реформ в балканских провинциях Османской империи, они мобилизовали свои силы против плохо подготовленных к войне турок. Так началась Первая Балканская война. Еще оставшиеся у империи балканские территории имели для нее неизмеримо большее значение, чем Триполи, и в конце 1912 года Энвер уехал из Северной Африки на Балканы, уверенный в том, что он сможет эти территории защитить. Но к тому времени, когда он и его офицеры прибыли в Стамбул, османская армия уже отступила к линии обороны Чаталка (созданной в 1877–1878 годах для защиты столицы от нападений русских войск), проходившей в пятидесяти километрах к западу от Стамбула. Османские войска удерживали этот рубеж, и в декабре балканские союзники согласились прекратить огонь. Дискуссии, имевшие место в ходе последующей мирной конференции в Лондоне, затянулись по причине несовместимости требований, выдвинутых различными балканскими государствами.