Кэролайн Финкель - История Османской империи. Видение Османа

Поскольку в условиях послевоенного кризиса османское правительство проявляло полную бездеятельность, а союзники оккупировали значительную часть Анатолии, родственник Вахдеддин а, великий визирь Дамад Ферит, поставил себе целью восстановить хотя бы порядок. В ноябре 1918 года офицер старшего командного состава и герой войны Мустафа Кемаль безуспешно пытался оказать влияние на политический процесс и воспрепятствовать оккупации. Действуя из-за кулис, он использовал свои связи в парламенте. Хотя в течение длительного времени Кемаль являлся членом КЕП, он не был причастен к неприглядной деятельности лидеров комитета во время войны и не имел никаких связей с его нелегальными организациями. Напротив, было известно, что он является противником Энвер-паши. Вместе со своими ближайшими союзниками, среди которых были Али Фуат, Рефет (Беле), Рауф (Орбей) и герой восточного фронта Казим Карабекир (все они, как и он, не были согласны с политикой правительства или чувствовали отсутствие таковой), он вынашивал планы военного выхода из кризисной ситуации.

Как и на побережье Эгейского моря, в восточной части черноморского побережья Анатолии проживало значительное количество греков, а после большевистской революции 1917 года сюда прибыли тысячи греков, бежавших из России, что сделало еще более напряженными отношения греческой общины с местным мусульманским населением. В марте 1919 года для восстановления порядка, туда прибыли британские войска, но их было слишком мало, к тому же им явно не хватало желания этим заниматься. Когда министр внутренних дел предложил направить туда Мустафу Кемаля и поручить ему провести расследование, кабинет министров согласился, и Кемаля назначили инспектором Девятой армии (штаб которой находился в Эрзуруме), в сущности, сделав его уполномоченным представителем правительства на всей территории Анатолии к востоку от Анкары. Шестнадцатого мая 1919 года Мустафа Кемаль сел на пароход в Стамбуле и через три дня прибыл в Самсун, расположенный на анатолийском побережье Черного моря.

На протяжении всей войны Анатолия вооружалась под руководством «Специальной организации», а после ноября 1918 года эту задачу взяла на себя ее преемница, такая же тайная организации «Караколь» («Сторожевой пост»), лидерами которой были видные члены КЕП. Помимо выполнения миссии по успокоению волнений на восточном побережье Черного моря, Мустафе Кемалю было поручено разоружить население региона, который находился под его покровительством, а также осуществлять надзор за разоружением войск Девятой армии, что было одним из условий перемирия, заключенного в Мудросе. Однако, как только Мустафа Кемаль отбыл в Самсун, британцы стали подозревать, что в его миссию входит не только выполнение официально поставленных задач, и по их настоянию османский кабинет министров принял решение его отозвать. В течение тех же самых недель греческие войска при попустительстве союзников продолжали свое наступление из мест высадки в Измире и на побережье Эгейского моря с целью захватить территории, которые, как они считали, по праву им принадлежат. Несмотря на все лишения, которые мусульманское население западной Малой Азии перенесло во время недавней войны, оно снова взяло в руки оружие, твердо решив не уступать ни дюйма своей земли.

Мустафа Кемаль не подчинился распоряжению кабинета. Его ближайшие единомышленники, Казим Карабекир и Рефет (Беле), которых передали ему в подчинение для выполнения задачи по разоружению, раньше его самого отправились на восток и остановились в Эрзуруме и Сивасе соответственно. Теперь все трое выбрали путь, который вел к окончательному разрыву между теми, кто был против оккупации, и центральным правительством. Важным элементом такого разрыва стало создание независимого движения сопротивления. С этой целью, Мустафа Кемаль и его единомышленники широко использовали телеграф, с помощью которого они поддерживали связь с офицерами, находившимися в различных частях Анатолии и Фракии, а те распространяли их послания. На их призывы откликнулись представители всех слоев населения, и в различных местах Анатолии были проведены съезды «националистов», как они сами себя называли. Наиболее важными оказались съезды, проведенные в Эрзуруме и Сивасе летом 1919 года. Были согласованы принципы, внесенные в программу будущих действий, в которой утверждалось то, что османские земли должны сохранить свою независимость и целостность в пределах границ, установленных перемирием; что не должно быть никаких привилегий для меньшинства и что следует противостоять территориальным притязаниям греков и армян; а также то, что иностранная помощь допустима, но только если она предоставляется безвозмездно. Планировалось, что народ будет по-прежнему хранить верность султану-халифу, но воля народа станет выше воли султана.

В ноябре 1918 года КЕП объявил о своем роспуске, а многие из его членов оказались под арестом как подозреваемые на продолжавшихся судебных процессах о военных преступлениях. На выборах депутатов новой сессии парламента, которая открылась в Стамбуле в январе 1920 года, шанс получить места был только у тех кандидатов, которых поддерживало «Общество защиты национальных прав», ставшее высшим органом многих подобных ему провинциальных организаций, которые с конца 1918 года создавались мусульманами на всей еще оставшейся у империи территории, с целью защиты принципа османского национального самоопределения. Решительное несогласие с оккупацией, которое проявили депутаты съездов в Эрзуруме и Сивасе, было продемонстрировано и на состоявшемся 17 февраля заседании парламента. Там результатом этих настроений стало формирование «национального пакта», который потребовал неприкосновенности и независимости территорий, большинство населения которых составляли османские мусульмане, причем особо упоминались Стамбул и районы, прилегавшие к Мраморному морю. Пакт также высказался за проведение референдумов в районах, где большинство населения составляли арабы, а также в западной Фракии и на территориях, которые по Берлинскому договору были переданы России. Кроме того, пакт потребовал, чтобы права меньшинств стали предметом урегулирования на договорной основе. В Стамбуле идея сопротивления оккупации медленно прокладывала путь по коридорам власти.

У такого взгляда на будущее страны были две существенные особенности. Название «Турция», которое в Европе столетиями ассоциировалось с османским государством, было принято национальным пактом, чтобы обозначить территорию, оставшуюся у империи после войны. Теперь в условиях, когда армянские и греческие подданные империи были готовы призвать на помощь иностранные государства, считалось непреложным фактом, что немусульманское население является опасной обузой. По этой причине османизм был отвергнут как узаконенный принцип, но его заменил не «туркизм», а искренний призыв к чувствам мусульман. Из речи, которую Мустафа Кемаль произнес в декабре 1919 года, стало ясно, что поскольку у арабов совсем иное будущее, то этот призыв обращен конкретно к мусульманским чувствам турок и курдов. Для движения сопротивления того времени, национализм означал то, что именно турки и курды являются наследниками Османской империи.