Анатолий Абрашкин - Русский Дьявол

Бафомет является верховным божеством масонов. По преданию, ему поклонялись еще тамплиеры. 31 мая 1801 года масон Исаак Лонг основал в городе Чарльстон в штате Южная Каролина «Верховный совет масонов мира», организованный по шотландскому обряду. Одной из главных его целей было поклонение властителю ада в образе идола тамплиеров Бафомета — священного козла с женским торсом. Лонг купил его в Шотландии и установил в главном масонском храме в Чарльстоне. В 1870 году главой «Верховного совета масонов мира» стал Альфред Пайк, он же Лиммуд Энсоф. Пайк учредил обряд посвящения и верховного служения Бафомету. В 1875 году масонская ложа шотландского обряда была перенесена в Вашингтон, поближе к правительству. С тех пор и по сей день ее называют «Великой материнской ложей мира». Подавляющее большинство американских политиков, занимавших высшие правительственные посты, были либо ее членами, либо действовали по ее указке.

В России 1905 год стал годом возрождения масонства, когда были созданы новые и активизированы «усыпленные» ложи. Для православной Церкви масонство на тот момент стало врагом № 1. Поэтому противостояние Иисуса и сына Бафомета в андреевской повести приобретало весьма знаменательный характер. Писатель поставил вопрос: кто кого? И многие, думается, это поняли.

Есть еще один важный аспект повести Андреева, который, бесспорно, заинтриговал читающую публику. Впервые в русской литературе популярный писатель вывел главным героем своего произведения иудея. Кажется, уже за одно это за Леонида Андреева должны были молиться в синагогах, а в наше время поставить памятник в Израиле. Однако ни того ни другого не произошло. В чем же дело? Да в том, что писатель обозначил знаковую, совершенно исключительную тему, которая красной нитью прошла через всю историю XX века. Претензию Иуды на первенство среди апостолов, на звание лучшего ученика Иисуса всякий проницательный читатель проецировал на реальные события того времени. Андреев ясно давал понять, что мировое еврейство объявило войну самому большому христианскому царству. Только его не хотели слушать…

Последний роман Леонида Андреева «Дневник Сатаны» оригинален как по форме, так и по содержанию. Рассказ в нем ведется от первого лица, это исповедь Сатаны. Андреев ломает традиционную схему восприятия духа зла и предоставляет ему слово, дает высказаться! Может быть, первый раз писатель воссоздает ситуацию, когда читатель безусловно доверяет всему тому, что рассказывает ему Дьявол, заклейменный до того как отец лжи и сеятель неправды. Но это, как говорится, еще цветочки. Перед нами предстает не хорошо известный и перетолкованный на тысячу ладов бесплотный дух пустыни, а вочеловечившийся Демон, Сатана в человеческом обличье, который может страдать, любить и… плакать.

Сюжет романа сводится к тому, что великий, всемогущий и бессмертный Сатана приходит на землю, чтобы вдоволь повеселиться и подурачить людей. В качестве нового своего образа он выбрал тридцативосьмилетнего американского миллиардера Генри Вандергуда, которого предварительно тайно, без свидетелей убил. Американец направлялся в Европу с целью реализовать некий проект, способный осчастливить человечество. Контуры этого филантропического предприятия были для него, правда, весьма туманными. Этим-то и воспользовался Сатана: он затеял с людьми игру, суть которой чрезвычайно проста. Вандергуд будет изображать «человека, который так полюбил других людей, что хочет отдать им все — душу и деньги». Причем деньги немалые, целых три миллиарда. Сатана не знает, чем закончится разыгрываемая им «пьеса», он всецело полагается на Случай и на помощь своего компаньона — Топпи, тоже вочеловечившегося Черта, прибывшего вместе с ним «оттуда, то есть из ада». Сценой же для своей пьесы они выбирают «вечный город» Рим.

Фамилия «Вандергуд» в переводе с английского означает «Благое чудо». Но что является благом для людей? Кардинал X., ближайший друг и наперсник папы, утверждает, что «мир хочет быть обманут», и просит все три миллиарда на поддержку Церкви. Другой проситель, экс-король Э., ратует за финансирование монархических режимов, являющихся, на его взгляд, политически более устойчивыми. Вандергуду, однако, ни тот ни другой вариант вложения денег не импонирует. Более того, он проникается доверием к своему случайному знакомому Фоме Магнусу и предлагает ему стать единственным распорядителем своих богатств. Магнус — человек с темным прошлым, он международный преступник. По его собственному признанию, счастье человечества обеспечивают исправно действующие тюрьмы и эшафоты. Это, конечно, не очень по сердцу демократически настроенному американцу, но у Магнуса есть дочь Мария, в которую Вандергуд без памяти влюбился с первого взгляда. Леонид Андреев остается верен себе и вновь придумывает необычный сюжет.

В романе Сатана — фаталист, а Мария — его роковая любовь.

Влюбленный Сатана… Тему эту задал Лермонтов в «Демоне», но он наметил только направление художественного поиска, описал тоску падшего ангела по райским высотам. Он заставил Дьявола проронить слезу, но это лишь внешнее проявление внутренних бурь. Каковы они и как терзают душу, рвущуюся к свету? Андреев решился высветить и описать путь вхождения мертвой души в мир людей, в неведомую ей область человеческих страданий. Выбранная им форма романа в виде дневника оказалась здесь исключительно удобна. Мы узнаем о всех душевных переменах героя из первых уст.

Дадим слово вочеловечившемуся духу зла:

«— А еще Я с каждой минутой все больше радовался, что я жив. Я жив, говорю, могу еще долго играть: и вдруг Мне стало нравиться, что Я — человек!

…Каждое утро, проснувшись, Я чувствую, что вандер-гудовская настойка человечности стала на десять градусов крепче: подумай: еще немного, и он выставит Меня за порог, — он, жалкий владелец пустого сарая, куда Я внес дыхание и душу!

…Вот сейчас: вдруг какой-то неосторожный удар смычка, и Я мгновенно весь наполняюсь вихрем бурных слез, любви и какой-то тоски! Необыкновенное становится выразимым, Я широк, как пространство, Я глубок, как вечность, и в едином дыхании Моем Я вмещаю все! Но какая тоска! Но какая любовь! Мария!

…Я следую лучшим образцам, и, когда Меня искушают, Я удаляюсь в пустыню. Там Я долго заклинал и звал Сатану, и он не хотел Мне ответить. Вочеловечившийся, долго Я лежал во прахе, умоляя, когда отдаленно зазвучали во Мне легкие шаги и светлая сила подняла Меня ввысь. И вновь увидел я покинутый Эдем, его зеленые кущи, его немеркнущие зори, его тихие светы над тихими водами. И вновь услышал Я безмолвные шепоты бестелесных уст, и к очам Моим бестрепетно приблизилась Истина, и Я протянул к ней Мои окованные руки: освободи!