Евгений Абрамов - Подвиг морской пехоты. «Стой насмерть!»

Организация Туапсинского оборонительного района [43] Схема составлена на основе материалов: АО ЦВМА. Ф. 83. Д. 6542. Л. 112; Ф. 10. Д. 9081. Л. 96–98; Боевая летопись Военно-Морского Флота 1941–1942 гг. / Г. А. Аммон [и др.]. — М.: Воениздат, 1983. С. 322.

В крайне сложных условиях моряки с боями пробивались по горным тропам, неся на руках раненого командира бригады Д. В. Гордеева. В районе г. Колдун, высота 502,0, сохранив вооружение и не утратив боеспособность, бригада вышла из окружения.

Двенадцать атак отразила рота под командованием политрука Н. И. Нежнева, сражавшаяся в течение четырех суток в условиях полного окружения, а подразделения штаба 142-го батальона (командир — капитан-лейтенант О. И. Кузьмин) также, будучи окруженными, отразили четыре атаки противника.

2 сентября немецко-фашистские войска заняли Верхне-Баканский и перевал Волчьи Ворота, а на другой день — населенные пункты Федотовка и Васильевка. Сосредоточив пять дивизий, противник начал штурм Новороссийска.

В начале сентября 83-й отдельной бригаде морской пехоты пришлось вести ожесточенные уличные бои. 8 сентября ее части были окружены. Шесть суток, сражаясь в окружении, бригада сдерживала натиск вдесятеро превосходящего противника, а затем решительной контратакой вырвалась из блокады. После этого морские пехотинцы с боями отошли на южную окраину Станички, оттуда 10 сентября были эвакуированы на восточный берег Цемесской бухты.

Активное участие в боях за Новороссийск принимал и сформированный в начале сентября 1942 года 137-й отдельный полк морской пехоты. В первых числах сентября он был переброшен на боевых кораблях флота из Поти в Геленджик и в ночь на 11 сентября 1942 года полк начал боевые действия в районе цементных заводов.

Наиболее тяжелые уличные бои развернулись в центре города, где они нередко переходили в рукопашные схватки. Напряженные бои шли на территории завода «Пролетарий», в его цехах, на каждой лестничной площадке. Отдельные цеха и этажи по нескольку раз переходили из рук в руки. Здесь упорно оборонялись 305-й, 14-й батальоны и 83-я отдельная бригада морской пехоты.

Рота младшего лейтенанта В. Г. Миловатского 322-го батальона 255-й бригады морской пехоты в боях за Новороссийск отразила 19 атак противника и уничтожила около 800 его солдат и офицеров. 31 марта 1943 года В. Г. Миловатский был удостоен звания Героя Советского Союза.

В период обороны Новороссийска войска оборонительного района, береговая, корабельная артиллерия и авиация вывели из строя около 14 тысяч солдат и офицеров и большое количество боевой техники противника.

В разгар боев за город командир 83-й отдельной бригады морской пехоты подполковник Кравченко приказал командиру 144-го отдельного батальона капитан-лейтенанту Вострикову занять оборону на рубеже: школа № 18 — площадь Коммунаров, шоссе на Мысхако. Он обнял его и сказал: «Умри, но не отходи».

Стремясь во что бы то ни стало овладеть Новороссийском, немцы подтянули к городу танки и тяжелую артиллерию. С утра и до вечера авиация противника бомбила пристани и цементные заводы. На улицах и площадях рвались крупнокалиберные снаряды дальнобойной артиллерии. Новороссийск горел. Над городом поднимался траурной каймой черный дым.

К вечеру немецкая пехота при поддержке танков прорвала оборону обескровленного в боях 17-го батальона морской пехоты, захватила северную окраину города Мефодиевку и вокзал. Немцы прорвались к набережной порта, а ночью, выйдя на Туапсинское шоссе, с боем заняли цементный завод «Октябрь».

16-й и 114-й батальоны оказались отрезанными от бригады и частей Красной Армии. Обескровленные роты требовали боеприпасов, оружия, еды. У медиков почти не оставалось медикаментов. Положение окруженных батальонов стало критическим.

Натолкнувшись у кладбища на стойкую оборону морской пехоты, немецкие танки прямой наводкой начали стрелять почти в упор по обороняющимся здесь морским пехотинцам.

Капитан-лейтенант Востриков поднял, как не раз это делал под Ленинградом и в предгорьях Кавказа, моряков в контратаку. В их рядах с автоматом в левой руке и противотанковой гранатой в правой шла отважная медсестра Клавдия Неделько. Каждый из шедших в атаку моряков не раз видел рядом смерть, у каждого были свои счеты с врагом. Они пели «Интернационал».

Показались танки с крестами на броне. Они открыли частый огонь из пулеметов, но моряки, прижимаясь к стенам домов, продолжали идти вперед. Противотанковой гранатой Клава Неделько подорвала немецкий танк. Фонтан желтого пламени поднялся вверх, все вокруг заволок черный маслянистый дым. Танкисты выбрались через запасной люк, но тут же были сражены автоматной очередью медсестры.

Пятясь, уцелевшие танки ушли, а семь остались чадить. В это время немецкие самолеты кружили, словно черное воронье. Над землей свирепствовал ураган огня и железа. Люди глохли, из горла и ушей шла кровь. Но не спавшая несколько суток, измотанная боями, голодная морская пехота стояла насмерть.

Темной ночью с 8 на 9 сентября к высокому морскому берегу, почти неслышимые в грохоте боя, подошли шхуны и катера с приказом командующего Черноморской группой войск — эвакуироваться.

Под прикрытием 16-го батальона морские пехотинцы капитан-лейтенанта Вострикова отплыли на Большую землю, туда, где на горизонте мерцали огни Кабардинки.

Обеспечив отход боевых товарищей, 16-й батальон отошел на новый рубеж обороны, в район школы № 3. К этому времени при поддержке танковой роты немцам удалось окружить трехэтажное здание школы.

Три танка, подожженные из окон школы бутылками с зажигательной смесью, зачадили, как факелы. Противник постоянно атаковал.

В ночь на 10 сентября командир 16-го батальона морской пехоты наконец получил приказ отходить. К разбитой Рыбачьей пристани под обстрелом подошли сейнера, сторожевые и торпедные катера.

За две недели непрерывных боев на улицах Новороссийска морские пехотинцы батальона уничтожили несколько рот солдат и офицеров противника и семь пулеметных точек. Моряки оставляли город с тяжелым чувством. Последним взошел на дрожавший от напряженной работы моторов сторожевой катер подполковник Д. Красников, принявший командование бригадой от раненого подполковника Кравченко.

Вспенив воду, катер отошел от берега, где оставался покинутый город. Там, за высокой насыпью, у железнодорожных цистерн, источенных пулями, заняли оборону пятьдесят краснофлотцев под командованием старшего политрука Ерпылева. Моряки добровольно остались со своим политруком, чтобы дать возможность отплыть своим боевым товарищам. Боеприпасов у них оставалось только на полчаса боя.