Дмитрий Винтер - Взять Берлин в 1941 году. Что дальше. Сталин после Грозы

Китайские дипломаты в случаях конфликтов пытались объяснить советской стороне, что проблема в том, что войска КПК занимают все новые территории, вытесняя гоминьдановцев с контролируемых ими территорий, отсюда и конфликты. Советская сторона отказывалась рассматривать гоминьдановские материалы и документы, свидетельствующие об этом. Так, когда в начале 1940 г. КПК потребовала от Гоминьдана включить в состав Особого района три новых уезда, то советский посол заявил: у вас, мол, под контролем 1981 уезд, что там какие-то три из них! (Дедовский А. М. С. 255.)

А когда, после конфликта 1940—начала 1941 г., в ходе которого был разгромлен штаб 4-й (коммунистической) армии, заместитель начальника Генерального штаба китайской армии генерал Бай Чунси развернул перед В. И. Чуйковым (с декабря 1940 по весну 1942 г. — военный атташе СССР в Китае) военные карты, доказывающие вину КПК, то Чуйков ответил, что, мол, он человек новый и с обстановкой еще не знаком (там же. С. 227).

Это не помешало В. И. Чуйкову доложить Наркому обороны С. К. Тимошенко о «заранее спланированном нападении правительственных войск на новую 4-ю армию» (Чуйков В. И. Миссия в Китае // По дорогам Китая. 1937–1945. Воспоминания. М., 1989. С. 265).

Еще круче были донесения советского посла (в то время — еще «полпреда») А. С. Панюшкина. Вот донесение за тот же 1940 год: «Китайская национальная армия, руководимая продажным командованием во главе с Чан Кайши, самостоятельно закончить войну против японского агрессора с положительным для себя результатом не может. Предательская работа… организуется военным министром Хэ Инцином». Кстати, до своего назначения на высший дипломатический пост в Поднебесной Панюшкин был начальником Первого главного управления (т. е. внешней разведки. —Д. В.) КГБ (так в тексте; вероятно, имелся в виду НКВД. — Д. В). Товарища Панюшкина за такой антигоминьдановский «наезд» товарищ Сталин устами товарища Молотова, правда, пожурил, однако не расстрелял, как одного из его предшественников, «прошляпившего» нападение Японии на Китай летом 1937 г., и даже с должности посла не отозвал (Ледовский А. М. С. 231–236).

И еще. В 1940 г. британский журналист написал книгу о том, что творят японцы в Китае: «Японцы особенно истребляли /китайскую/ национальную буржуазию, преследовали, убивали, конфисковали имущество, жертвы этих репрессий — люди западноевропейского склада, особенно те, кто учился в западных университетах… Японцы прилагают все усилия, чтобы искоренить новый Китай, который за последние 15 лет (с тех пор, как рвавших страну на части милитаристов сменил Чан Кайши. — Д. В.) так сильно поднялся» (Alters J. Japan closing the «Open Door» in China. L., 1940. P. 52–53).

Но разве это не именно то, что нужно было Сталину? Именно национальная буржуазия могла стать препятствием на пути распространения коммунизма в Азии — против буржуазии компрадорской народные массы коммунистам настроить гораздо легче (а и настроили же!). И не случайно, как свидетельствуют члены Комитета освобождения Чехословакии, встречавшиеся в октябре 1939 г. с руководством Коминтерна, коминтерновцы им проговорились: «Мы тратим огромные деньги, чтобы война (Японии против Китая. — Д. В.) продолжалась (Шаули М. «Война Гитлера изнурит Европу, которая потом станет нашей легкой добычей» // Сталин, бей первым! Упредить Гитлера! М., 2012. С. 199–200).

Словом, «дальневосточный» ледокол расчищал дорогу мировому коммунизму, пожалуй, еще более эффективно, чем ледокол европейский.

А теперь снова немного фантазии на тему «войны, которой не было». Очевидно, что в ходе операции «Тайфун» должны были быть затронуты не только Япония, Корея и Маньчжурия, но и Китай. По крайней мере, едва ли просто так в СССР в 1940 г. выпускались не только русско-немецкие и русско-румынские разговорники, о которых много пишут Виктор Суворов и другие авторы, но и русско-китайские (Закорецкий К. Секретный архив для всех // Сталин, бей первым! Упредить Гитлера! М., 2012. С. 371).

Итак, прорвавшись в ходе операции «Тайфун» с территории Маньчжурии, Красная Армия 22 декабря 1941 г. занимает Тяньцзинь, а 29 декабря — Пекин. 13 января 1942 г. мощный советский комбинированный парашютно-морской десант (которому японцы не могут помешать из-за нехватки нефти для флота) высаживается около Шанхая.

Одновременно 4-я и 8-я коммунистические армии начинают расширять контролируемые ими районы на северо-западе Китая. Им навстречу из Синьцзяна идет поддержка. Официально в Синьцзяне дислоцирован только полк РККА в Хами и авиаэскадрилья в Урумчи, но на ряде руководящих должностей в Синьцзяне и округах в 1941 г. пребывают коммунисты, в т. ч. брат Мао Цзэдуна Мао Цзэминь. Действует тут представительство 8-й китайской армии (Красильников В. Д. Синьцзянское притяжение. М., 2007. С. 213–214).

Понятно, при таком раскладе обеспечить мобилизацию местного населения (как китайского, так и мусульманского) труда не составляет. Кроме того, под видом «уйгурских и дунганских революционеров» идут советские войска, набранные из лиц среднеазиатских национальностей. Одним словом, уже в ноябре 1941 г. под контроль коммунистов переходит Ланьчжоу.

Между тем Красная Армия 30 марта 1942 г. занимает Баотоу, 14 апреля — Шанхай, наконец, 16 мая — Нанкин, где она встречается с наступающими ей навстречу армиями национального Китая, в середине апреля освободившими от японцев Ухань. Поскольку приказа продолжать наступление против чанкайшистов пока нет, то советское наступление на этом прекращается. Зато китайским коммунистам в апреле удается заполучить под свой контроль еще и Сиань.

А теперь переходим от фантазий к реальности. После 22 июня 1941 г. Сталину на некоторое время по вполне понятным причинам стало не до Китая. Однако отложить — не значит отказаться. В предыдущей книге я писал о том, что наступление под Москвой породило у Сталина надежду на быстрый — в том же 1942 г. — разгром Германии, что создавало предпосылки для удара в том же 1942 г. по Японии (Винтер Д. Виктор Суворов прав! Сталин проиграл Вторую мировую. С. 117–126).

Кстати, Берия в своем дневнике цитирует слова Сталина, сказанные в узком кругу 7 ноября 1941 г.: «Этот подлец Гитлер может (выделено мною; орфография оригинала. — Д. В.) десятую годовщину своего рейха (30 января 1943 г. — Д. В.) и отметит, а уже пятнадцатой годовщины ему не видать!» Потом, как свидетельствует Лаврентий Павлович, Сталин «посмотрел на нас и говорит: какой пятнадцатой? Что мы, за годик не управимся?» (Берия Л. П. Сталин слезам не верит. С. 308).

Говорил я и о том, что в первый, самый трудный для союзников период войны с Японией на Тихом океане (декабрь 1941 — июнь 1942 гг.) сами же командующие войсками союзников (по крайней мере, один из них — Д. Макартур) обращались к СССР с просьбой о помощи. И о том, что грех Сталину было такой ситуацией не воспользоваться… Только сначала Германию разгромить (Винтер Д. Виктор Суворов прав!.. С. 123).