Роман Поляков - Гибель «Армии Власова». Забытая трагедия

И в-третьих, для авторов, уроженцев Воронежа, это — дань памяти погибшим землякам.

Последняя причина — в судьбе одной дивизии, как в зеркале, отражена судьба всех остальных.

Необходимое пояснение — в этой книге используется достаточно много (если принять во внимание количество вообще выживших к концу 1945 года) воспоминаний бывших рядовых и командиров 2-й ударной армии. Относясь к ним со всем уважением, надо, однако, при оценке их всегда иметь в виду следующее: когда и при каком режиме писались эти воспоминания, сколько там умолчания и сколько правды. Мемуарная литература вообще довольно тонкая вещь, не зря существует поговорка: «Врет, как очевидец». Кроме главной задачи — рассказать, как все было, перед автором мемуаров зачастую на первый план выходит совсем иное — показать себя в наиболее выгодном свете. Это в первую очередь касается воспоминаний Тимошенко, Василевского, Жукова, Мерецкова, Хозина, Клыкова — военачальников. Кстати, довольно часто не они лично сами писали свои воспоминания — это делали за них другие, не столь компетентные в военном деле, но умеющие писать люди — отсюда много неточностей и погрешностей в описаниях, которые профессиональные военные просто не могли допустить. Об этом тоже стоит помнить.

Воспоминаний Власова мы никогда не узнаем, а домыслы — хуже фактов.

С воспоминаниями рядовых и командиров как бы проще, но только на первый взгляд. Некоторые, уже в годы перестройки, пытались нажить своего рода «моральный капитал» — отсюда описания всяких ужасов в Волховском котле. Не надо изощряться в выдумках — действительность была хуже всего, что только можно было вообразить.

По мере сил мы попробуем ответить на основные вопросы и отбросить за несостоятельностью сомнительные легенды о 2-й ударной армии и роли генерала Власова в трагедии, произошедшей с ней. Все-таки на историю надо смотреть немного издалека — это отчасти исключает предвзятость подхода.

Эта книга посвящается не только памяти павших в Великой Отечественной войне, но и тем, кто прошел тропами войны через много лет после ее окончания, восстанавливая память о погибших.

Роман и Светлана Поляковы

Война — это не подвиг. Война — болезнь.

Антуан де Сент-Экзюпери

Общеизвестна дата начала Великой Отечественной войны — 4 часа утра 22 нюня 1941 г. Известно также, что, опьяненный фактической безнаказанностью и легкостью побед при захватах стран Восточной н Северной Европы, а также без труда подавленным сопротивлением войск своего извечного врага — Франции, Гитлер провозгласил, что война с Советским Союзом будет также молниеносной — Blitzkrieg. «Итак, вперед! Богатые поля Украины манят», — записывает 25 нюня 1941 года Геббельс в своем дневнике.

Немцы уверены в своей победе, причем обязательно до зимы. Кстати, по этой причине у немецких солдат зимой 1941-42 гг. не было теплого обмундирования, и им очень худо пришлось и под Москвой и под Ленинградом. «Самая мощная армия, какую когда-либо видел мир» — так охарактеризовал немецкую армию Ширер при ее нападении на Францию в 1940 г. С тех пор она (не без помощи Советского Союза) еще более окрепла и оснастилась.

Ей противостояла не до конца реформированная, еще не оправившаяся от уничтожения крупных военачальников, не имеющая элементарного снаряжения армия. Немецкой тактике русские противопоставили мужество, самоотверженность и жесткое упорство, оказывая невиданное до сих пор сопротивление. Это не пустые слова. Ниже мы увидим из документов, с каким багажом подходила РККА к роковой дате, 1941 году.

Пока же стоит подробнее остановиться на непосредственных целях германского командования. Разумеется, всем кажется, что это уж не нуждается в пояснениях, но. думается, есть смысл напомнить. Итак, вот запись непосредственного участника событий, министра пропаганды нацистской Германии — Иозефа Геббельса [1] Хотелось бы сделать небольшое пояснение — в нашей литературе и нашем обиходе немцы периода Второй мировой войны часто именуются «фашистами», но это не совсем так, если брать не эмоциональное восприятие, а голую терминологию. «Фашисты» — это последователи Муссолини в Италии, а последователи Гитлера в Германии — «национал-социалисты» или сокращенно «наци», «нацисты». . 9 июля 1941 года он записывает в своем дневнике, находясь в Ставке Гитлера: «Он (фюрер) выглядит лучше, чем можно ожидать, и производит впечатление, вызывающее чувство оптимизма и доверия... Он описывает мне кратко военное положение, на которое смотрит весьма положительно. По его неопровержимым и доказанным фактам, две трети большевистских сил уничтожены или же сильно потрепаны. Пять шестых большевистских воздушных и танковых сил могут считаться уничтоженными. Фюрер еще раз подчеркивает... Теперь мы будем бить вплоть до уничтожения. О мирных переговорах с большевистским Кремлем не может быть и речи. У нас имеется достаточно резервов, чтобы выдержать в этой гигантской борьбе... Фюрер имеет намерение такие города, как Москва и Петербург, стереть с лица земли. Ибо раз мы хотим расчленить Россию на отдельные составные части, то это огромное государство не должно обладать каким бы то ни было духовным, политическим или же хозяйственным центром...» [2] Ржевская Е.М. Геббельс. Портрет на фоне дневника. М.: АСТ. 2004.

Тем же духом пропитаны отрывки из стенограммы совещания Гитлера 16 июля 1941 года с Кейтелем, Герингом и Борманом. «В основном дело сводится к тому, чтобы освоить огромный пирог с тем, чтобы мы, во-первых, овладели им, во-вторых, управляли и, в-третьих, эксплуатировали». Но при этом обязательно должны быть скрыты истинные намерения: «Мы будем подчеркивать, что мы были вынуждены занять этот район, установить в нем порядок и установить безопасность». И якобы вынуждены проводить те или иные мероприятия в интересах населения. «Таким образом, не должно быть распознано, что дело касается окончательного регулирования. Тем не менее... мы будем принимать все необходимые меры — расстрелы, выселения и т. п... Но нам самим должно быть совершенно ясно, что мы из этих областей никогда не уйдем».

«Русские в настоящее время отдали приказ о партизанской войне в нашем тылу. Эта партизанская война имеет и свои преимущества: она дает нам возможность истреблять все, что восстает против нас».

Далее идет планировка возможного «деления пирога».

Крым должен быть освобожден от всех чужаков и заселен немцами. То есть речь фактически идет о полном уничтожении всего населения Крыма. Думаете, у кого-нибудь из немцев, одурманенных геббельсовской пропагандой, в 1941 году это вызвало протест или шок? Да ничего подобного. В это верили и молодые мальчишки, идущие за вождем на Восток, и просто немецкие домохозяйки, матери этих самых мальчишек. Вот строчки письма одной из них сыну на фронт. Летчику Петеру Шпиллеру, пл. 42906. пишет мать из Тюрингии 15 июля 1943 года: «Мой маленький летчик!.. Я представляю себе тебя — под синим небом, над синим морем. Над нашим морем. Я каждый день смотрю карточки, которые ты мне прислал. Участок я себе уже высмотрела — мы будем там, у нашего моря, в нашем Крыму... И может быть, мне удастся когда-нибудь пролететь с моим маленьким гордым летчиком над теми краями и берегами, где он так славно воевал. Отец не согласен со мной н сердится на меня за мои мечты. Он говорит: Крым — дикая татарская русская страна, и никогда там не будет покоя. Отец говорит: там слишком много крови пролилось. Ну и что же? Наша немецкая кровь только утверждает наши права на эту землю на веки веков. А русских слишком много, и им полезно кровопускание. Пусть скажут нам спасибо. Впрочем, меня не заботят эти свиньи. Ведь это разбойники. Не оставляй их, мой мальчик, в Крыму, истреби всех до единого, и нам будет спокойно жить в нашей вилле, над морем, в розах.Я верю, что моя мечта осуществится, и уже скоро» [3] Ржевская Е.М. Геббельс. Портрет на фоне дневника. М.: ACT, 2004.