Юрий Емельянов - Разгадка 1937 года

После столь острой дискуссии Сталин в своем заключительном слове перешел к открытой полемике против Зиновьева, Каменева и их сторонников.

В дискуссии, которая развернулась на XIV съезде партии, Троцкий не принял участие, а лишь со злорадством наблюдал разгром своих противников. После завершения съезда Зиновьев и Троцкий были переизбраны в состав Политбюро. Лишь Л. Б. Каменев был переведен из членов Политбюро в кандидаты. Еще один сторонник Каменева и Зиновьева, Г. Я. Сокольников, перестал быть кандидатом в члены Политбюро.

Однако оппозиционеры не прекратили борьбу. В начале июня 1926 года в подмосковном лесу было проведено тайное собрание сторонников оппозиции, организатором которого был заместитель военного наркома М. М. Лашевич. Было известно, что Зиновьев использовал аппарат Коминтерна, который он продолжал возглавлять, для подготовки и распространения материалов оппозиции.

А вскоре бывшие заклятые враги зиновьевцы и троцкисты объединились. Программным документом так называемой объединенной оппозиции стало „Заявление 13-ти“, подписанное Троцким, Зиновьевым, Каменевым, Крупской, Пятаковым, Лашевичем, Мураловым и другими. Зиновьевцы отрекались от своих недавних атак на Троцкого и троцкистов. Последние же осуждали свои выпады против Зиновьева, Каменева и других. И троцкисты, и зиновьевцы объявили, что они представляют подлинных „большевиков-ленинцев“ и ведут борьбу „против правого уклона“.

Осенью 1926 года опять развернулась дискуссия. На сей раз руководству партии во главе со Сталиным, Бухариным и Рыковым противостоял объединенный беспринципный блок зиновьевцев и троцкистов, сплотившихся в борьбе за власть. „Объединенная оппозиция“ не получила поддержки в партийных массах. С 1 по 8 октября 1926 года в партийных ячейках Москвы и Ленинграда, на собраниях которых присутствовало 87 388 человек, за оппозиционеров проголосовало лишь 496 человек. Еще в июле 1926 года из состава Политбюро был выведен Зиновьев, а в конце октября — Троцкий. Тогда же Каменев был освобожден от обязанностей кандидата в члены Политбюро. Оппозиция объявила о прекращении борьбы.

Однако с весны 1927 года внутрипартийная борьба возобновилась. 24 мая 1927 года в ЦК ВКП(б) было направлено письмо, подписанное 83 оппозиционерами во главе с Троцким и Зиновьевым. „Заявление 83-х“ содержало обвинения руководства партии в проведении неверной внутренней и внешней политики, а также в адрес руководства Коминтерна. В это время произошло обострение международной обстановки и возникла угроза нападения на СССР.

24 мая 1927 года в своей речи на пленуме Исполнительного комитета Коминтерна (ИККИ) Сталин заявил: „Я должен сказать, товарищи, что Троцкий выбрал для своих нападений на партию и Коминтерн слишком неподходящий момент. Я только что получил известие, что английское консервативное правительство решило порвать отношения с СССР. Нечего и доказывать, что теперь пойдет повсеместный поход против коммунистов. Этот поход уже начался. Одни угрожают ВКП(б) войной и интервенцией. Другие — расколом. Создается нечто вроде единого фронта от Чемберлена до Троцкого“.

8 августа Троцкий, Зиновьев, Каменев, Пятаков, Смилга, Раковский, Муралов и другие направили в ЦК покаянное письмо, второе после осени 1926 года. В нем они обещали отказаться от выступлений против руководства ЦК.

Однако уже 3 сентября 13 членов ЦК и ЦКК во главе с Троцким, Зиновьевым и Каменевым представили в ЦК подготовленный к XV съезду партии проект „Платформы большевиков-ленинцев (оппозиции)“. Они потребовали начать дискуссию перед XV съездом партии.

21—23 октября 1927 года объединенный пленум ЦК и ЦКК ВКП(б) вновь рассмотрел вопрос об оппозиции. В дискуссии принял участие Сталин. Сталин начал выступление с „личного момента“, объясняя причины, почему он стал главной мишенью атак оппозиции: „Вы слышали здесь, как старательно ругают оппозиционеры Сталина, не жалея сил. Это меня не удивляет, товарищи. Тот факт, что главные нападки направлены против Сталина, этот факт объясняется тем, что Сталин знает лучше, может быть, чем некоторые наши товарищи, все плутни оппозиции, надуть его, пожалуй, не так-то легко, и вот они направляют удар прежде всего против Сталина. Что же, пусть ругаются на здоровье“.

Сталин остановился на ленинском „Письме к съезду“, который был объявлен оппозиционерами „Завещанием Ленина“ и постоянно использовался оппозицией в атаках на Сталина. Напомнив, что место, в котором Ленин критиковал Сталина, „читалось раньше на пленуме несколько раз“, Сталин сам зачитал слова о том, что „Сталин слишком груб…“ и т. д. Закончив чтение этих слов, Сталин сказал: „Да, я груб, товарищи, в отношении тех, которые грубо и вероломно разрушают и раскалывают партию“.

Сталин напомнил, что сразу же после зачтения „Письма“ делегатам XIII съезда по делегациям, он „на первом же заседании пленума ЦК… просил пленум ЦК освободить от обязанностей генерального секретаря. Съезд обсуждал этот вопрос. Каждая делегация обсуждала этот вопрос, и все делегации единогласно, в том числе и Троцкий, Каменев, Зиновьев обязали Сталина остаться на своем посту… Через год после этого я снова подал заявление в пленум об освобождении, но меня вновь обязали остаться на посту. Что же я мог ещё сделать?“

Пользуясь тем, что оппозиция многократно возвращалась к словам Ленина о „грубости“ Сталина, он постарался показать, что эта характеристика является чуть ли не единственным аргументом в арсенале оппозиции и с его помощью нельзя объяснить многие проблемы идейной борьбы в партии. Он вспоминал борьбу Троцкого с Лениным до 1917 года, позицию Троцкого в вопросе о Брестском мире и его участие в профсоюзной дискуссии и всякий раз заключал эти напоминания словами: „Может быть тут виновата грубость Сталина?“ или „При чем же тут грубость Сталина?“

Сталин постарался показать, что не он, а Ленин был непримирим по отношению к тем, кто организовывал оппозиционные фракции, и обратил внимание на то, что недавно многие в ЦК ругали его, Сталина, за мягкость по отношению к оппозиции. В ответ на это замечание раздался чей-то голос из зала: „Правильно, и теперь ругаем!“.

Однако сейчас Сталин не был настроен миролюбиво. Он говорил: „Теперь надо стоять нам в первых рядах тех товарищей, которые требуют исключения Троцкого и Зиновьева из ЦК“. Это предложение было принято пленумом.

Итоги предсъездовской дискуссии показали, что в поддержку политики руководства ЦК проголосовало 738 тыс. членов партии, против — немногим более 4 тысяч, а менее 3 тысяч воздержалось. Очевидно, что в партии сторонники оппозиции составляли лишь около 0,5 % от общего числа членов.

И все же оппозиционеры стали готовить контрдемонстрации в Москве и Ленинграде в день празднования 10-й годовщины Октябрьской революции под лозунгами „Выполним „Завещание Ленина““, „Повернем огонь направо — против кулака, нэпмана, бюрократа“. Однако попытки Троцкого, Зиновьева, Смилги, Преображенского и других лидеров оппозиции обратиться к колоннам демонстрантов были сорваны активными действиями представителей Московского комитета партии и московских райкомов партии, во главе которых стояли их руководители Угланов, Рютин и другие.