Михаил Елисеев - Митридат против Римских легионов. Это наша война!

Сделав свою ставку в Эфесе и крепко обосновавшись в Малой Азии, Митридат на некоторое время отошел от ратных дел и предался разнообразным удовольствиям в обществе молодой жены, предоставив дальнейшее ведение войны своим полководцам. Армии и флоты царя победоносно двигались на Запад, и везде понтийцев встречали как освободителей. Для порабощенных Римом народов настал долгожданный миг свободы. Одна армия, под командованием царского сына Аркафия двигалась в Македонию, имея целью освободить страну от римской власти, а затем с севера вступить в Элладу. Но главные операции развернулись в районе Эгейского моря, где действовал царский стратег Архелай. Обладая мощным флотом и достаточным воинским контингентом, он начал освобождение островов и в решающем сражении за Делос одержал безоговорочную победу. Стратег действовал согласно политике своего повелителя: захватив остров, он устроил на нем тотальную зачистку, перебив до 20 000 человек, причем, как отметил Аппиан, из них «большинство было италийцев».

События «Эфесской вечерни» повторились в гораздо меньшем масштабе, но, судя по всему, и здесь не обошлось без активной поддержки коренного населения. А дальше Архелай, выполняя пожелания царя, поступил очень разумно и, вступив в тесный контакт с представителями Афин, стал вести дело так, чтобы этот древний и славный город выступил на стороне Митридата против Рима. Пропагандистский эффект от этого был бы необычайно велик, недаром Афины называли «Солнцем Эллады», а потому стратег действовал с размахом, не мелочась, понимая всю ответственность данного момента. Сделав Делос разменной монетой, Архелай его со всеми укрепленными пунктами передал афинским представителям, исходя из того, что раньше этот остров принадлежал Афинам. И в итоге своего достиг — Афины заключили союз с царем, а военачальник Митридата, воспользовавшись моментом, вручил афинянам казну острова, и под этим предлогом направил к ним 2000 воинов, якобы для охраны денег. Во главе предприятия встал Аристион, родом афинянин, философ-эпикуреец, доверенное лицо Митридата, который должен был по прибытии в город поднять его на борьбу с римлянами. И здесь мы можем наблюдать один очень интересный момент, в сочинении Афинея «Пир мудрецов» целая глава посвящена Аристиону, правда, там он выведен под именем Афиниона. Сказать, что автор не испытывает симпатии к своему герою, значит ничего не сказать, он у него персонаж сугубо отрицательный, ведущий афинян по гибельному пути. Но если внимательно вчитаться в отрывок, который будет приведен ниже, то можно увидеть действительно ценнейшую информацию: не Митридат, а афиняне начали первые подготавливать почву для этого союза! « Здесь афиняне избрали его послом к Митридату, шедшему в это время от удачи к удаче.И вот Афинион втерся в доверие к царю, стал одним из его ближайших наперсников и сделал при нем блестящую карьеру. Тогда он принялся рассылать письма , в которых возбуждал афинян пустыми посулами: его-де величайшее влияние на каппадокийского царя позволит им не только избавиться от римских недоимок и даней, чтобы жить в мире и согласии , но и можно будет восстановить демократическое правление и получить от царя великие дары государству и отдельным гражданам. В конце концов афиняне и впрямь польстились на это и поверили в крушение римского владычества». В изложении Афинея ход событий выглядит довольно странно: сначала граждане Афин посылают Аристиона зачем-то послом к Митридату, а уже оттуда он их убеждает с помощью писем восстать против римлян. Но странности так и останутся странностями, если не посмотреть на вещи реально, а реальность заключалась в том, что афиняне посылали Аристиона узнать, могут ли они в случае восстания против Рима рассчитывать на вооруженную помощь Евпатора и обговорить с ним условия союза. И когда вопрос был решен положительно, Аристион и стал писать письма на родину, докладывая о ходе переговоров и достигнутых соглашениях.

О дальнейших событиях рассказывает Плутарх, он пишет, что «воспользовавшись всем этим, Аристион стал тираном у себя на родине и из афинян одних убил немедленно, как сторонников римлян, других же отослал к Митридату; так поступил человек, прошедший эпикурейскую философскую школу ». И здесь мы снова сталкиваемся с предвзятым отношением к посланцу Афин. Дело в том, что в своих «Сравнительных жизнеописаниях» Плутарх с большой симпатией рассказывает о тех героях Эллады, которые жили и сражались до римского завоевания. Но как только речь заходит о тех, кто бросил Риму вызов и вступил с ним в борьбу, то тон повествования резко меняется: человек, который выступает с оружием в руках против сыновей волчицы, не может быть хорошим и правильным. И неважно, эллин он или македонец, господство Рима он должен принимать как должное, иначе ему будет отказано во всех положительных человеческих качествах. То же самое произошло и с Аристионом, его образ великий греческий писатель нарисовал самыми темными красками, но если отбросить весь проримский бред и морализаторские составляющие, то мы увидим, что этот человек действительно любил свою страну, хотел видеть ее свободной и независимой. Подчинение Митридату по сравнению с римским господством казалось многим эллинам счастьем, и Аристион из этого исходил. Поднимая родной город на борьбу с ненавистным врагом, он понимал, что сенат этого так не оставит, что предстоит долгая и упорная борьба, но в данный момент Рим был далеко, а армии Митридата близко. Страх перед заморским хищником покинул афинян, и, чувствуя за собой поддержку победоносного царя, они были полны решимости отстоять свою свободу. И еще один поучительный момент, именно Афины в 200 г. до н. э. настоятельно приглашали римлян в Грецию, вымаливая у них помощь в борьбе с македонским царем Филиппом V. Но такая помощь в итоге вышла боком не только им, но и всей Элладе, и теперь граждане древнего города были полны энтузиазма исправить ошибки своих предков.

Как и рассчитывал Митридат, привлекая Афины в свой лагерь, их пример оказался заразителен, и многие области Эллады стали переходить на его сторону. Стоило Архелаю высадиться в Греции, как на его сторону перешли ахейцы, восстали жители Лаконии и Беотии. Лишь город Феспии, тот самый, чьи воины вместе с царем Леонидом и его спартанцами погибли в Фермопильском проходе, не открыл ворот, и стратег взял его в осаду. На помощь ему Аристион привел отряды из Афин, и союзная армия теперь представляла самую серьезную силу в Элладе. Другой полководец Митридата, Метрофан, действовал в Северной Греции, а также на острове Эвбея, подчиняя города и области, которые не поддержали Митридата. Это был звездный час понтийского царя, римское господство в Греции и Малой Азии сыпалось как карточный домик, восторженный прием, который оказывался войскам Евпатора, превосходил все ожидания. Рим оказался на грани катастрофы, вся его восточная политика рушилась на глазах, и казалось, что нет такой силы, которая сможет остановить страшный натиск понтийских армий. До этого времени Запад шел на Восток, теперь Восток наступал на Запад — наступило время возмездия.