Александр Симаков - Демянское побоище. «Упущенный триумф Сталина» или «пиррова победа Гитлера»?

Временно немецкое командование лишилось самого эффективного инструмента ведения войны – моторизованных корпусов. Неисправные танки, броневики, грузовики и тягачи оказались в полосе наступления советских войск и были для противника потеряны вследствие невозможности их эвакуировать или отремонтировать. Та же судьба постигла исправную, но оставшуюся без горючего технику. Так, 6-я танковая дивизия потеряла всю свою бронетехнику, оставшись к концу декабря без единого танка или бронемашины. Потеря автомашин и тягачей автоматически означала потерю орудий, которые буксировались этим транспортом.

Начался жестокий кризис в руководстве вермахта. 19 декабря был снят со своего поста главнокомандующий сухопутными войсками генерал-фельдмаршал Вальтер фон Браухич. На день раньше командующий группой армий «Центр» Федор фон Бок сказался больным и был заменен генерал-фельдмаршалом Гюнтером фон Клюге. 26 декабря был снят генерал-полковник Гудериан и отослан в тыл, в резерв. Генерал-полковника Гепнера, командующего 3-й танковой группой, за отдачу «самовольного приказа» об отступлении разжаловали и лишили всех чинов и отличий. (Впоследствии Гепнер участвовал в заговоре против Гитлера, и 8 августа 1944 г. был повешен. – Прим. авт. ). Новым командующим 3-й танковой группой стал генерал пехоты Рихард Руоф. Назначение вполне соответствовало обстановке января 1942 г. Числящиеся в составе группы танковые дивизии были танковыми только номинально. Генералы летели один за другим со своих постов не только на центральном участке. Ни один из командующих группами армий, перешедших 22 июня 1941 г. советскую границу, не удержался на своем посту.

Рождество и первые дни 1942 г. вермахт встретил, вспоминая судьбу армии Наполеона в 1812 г. Вообще аналогии с тем периодом встречаются в немецких воспоминаниях и книгах о зимней кампании 1941/42 г. довольно часто. О судьбе Великой армии также напоминало командование противника. В телеграмме, которая была разослана штабом группы армий «Центр» пяти подчиненным ей армиям 21 декабря 1941 г., говорилось: «История отступления Наполеона грозит повториться вновь. Поэтому отход возможен лишь с тех участков, где подготовлены тыловые позиции».

Немецкие историки и мемуаристы часто указывают на раскисшие дороги как на основной фактор неудач войск группы армий «Центр». Основная ошибка здесь – это тезис о том, что распутица не оказывала воздействия на советские войска. Раскисшие в период дождей дороги действовали на обе противоборствующие стороны. Но такое состояние дорог оказывало поистине катастрофическое воздействие на отступающих. Особенно это касалось советских войск, пробивающихся из окружений, которые были вынуждены оставлять врагу или уничтожать орудия, автотранспорт, радиостанции. Для наступающих немецких войск застревание или даже поломка автотранспорта, танков и тягачей не означали автоматически их безвозвратной потери для вермахта.

И так бывало…

Здесь следует отметить, что инженерные части вермахта обладали совершенной строительной техникой, позволяющей им сравнительно быстро строить гати по раскисшим дорогам [59] .

Нельзя утверждать, что снижение проходимости проселочных дорог существенно повысило возможность советских войск по обороне направлений. Так, 24-й моторизированный корпус 2-й танковой армии Гудериана, встретив сопротивление в районе Мценска, смог предпринять обходной маневр по бездорожью. Поэтому воздействие природных факторов не следует считать основной причиной замедления наступления немецких войск на Москву.

Основным действующим фактором были эффективные контрмеры советского командования – перегруппировки войск и ведения боев с опорой на строившиеся с лета 1941 г. инженерные сооружения.

Боевой дух войск Северо-Западного фронта подняли и успехи наших соседей. В боях под Тихвином десять дивизий вермахта понесли большие потери (из них две танковые и две моторизированные). 18-я моторизованная дивизия была полностью разгромлена, в живых остался лишь батальон мирного времени – 741 человек.

Из немецких воспоминаний: «Войска начали наступление на Тихвин при температуре 10–15 градусов мороза. Одна группа перекрыла важнейший участок железной дороги, связывающий Москву и Ленинград, Чудово и Тихвин. Но в ночь на 21 ноября внезапно за несколько часов ртутный столбик термометра опустился до –43 С. В мгновенье ока на наши боевые войска обрушивается невообразимая катастрофа. Танки, моторы, пушки – все выходит из строя. Лишенные всякого опыта солдаты в своих тоненьких летних мундирах и пальто стали абсолютно незащищенными под ударами страшного мороза» [60] .

9 декабря 1941 г. 4-я отдельная армия под командованием генерала армии К.А. Мерецкова в упорном бою ночью освободила Тихвин.

Немецкое командование придавало большое значение удержанию Тихвина. Так, на совещании у Гитлера 6 декабря 1941 г., которое описывается в военном дневнике Ф. Гальдера, излагались планы по изоляции Ленинграда и установлению связи с финскими войсками и, главное, «удержание Тихвина» [61] . Уже 8 декабря, всего два дня спустя, Гальдер записывает в дневнике: «Тихвин эвакуируется» [62] . Армия Мерецкова выбила противника и из Большой Вишеры, отбросив его за реку Волхов.

Контрнаступление под Тихвином стало этапным. Вместе с контрнаступлением под Ростовом оно ознаменовало начало перехвата стратегической инициативы Красной Армии в зимней кампании 1941/42 г. Войска группы «Север», отброшенные за Волхов, навсегда утратили инициативу на этом участке фронта. Несмотря на вливание крупных резервов, 16-я и 18-я армии вынуждены были вести кровопролитные бои фронтом на восток. Штурм Ленинграда был отложен навсегда.

Все чувствовали и ожидали перемен. Красная Армия готовилась гнать врага на запад. И командующие фронтами, и командиры корпусов и дивизий, полков и подразделений понимали, что это вскоре произойдет. Каждый на своем месте готовился к этому. Готовились и рядовые красноармейцы. И в первую очередь готовились разведчики, так как они знали, что успех будущего наступления напрямую зависит от результативности их нелегкой, опасной работы.