Михаил Пазин - Неофициальная жизнь Романовых. Царский декамерон

Через год царю представили на выбор 60 красавиц. Ему не приглянулась ни одна из них, а свой выбор он остановил на служанке одной из претенденток Евдокии Стрешневой. Она-то и стала русской царицей — скромная, доброжелательная и далекая от борьбы боярских кланов и семейных интриг. На этот раз семейная жизнь Михаила Федоровича оказалась счастливой. Супруги родили десятерых детей, один из которых, Алексей, стал следующим царем из династии Романовых. Они и умерли, можно сказать, в один день — и июле и августе 1645 года.

В молодости Михаил Федорович был здоровым и крепким — в одиночку ходил с рогатиной и ножом на медведя, но начиная с 1637 года страдал болезнью ног (от цинги они опухали), стал близорук и носил очки. Весной 1645 он заболел какой-то желудочно-кишечной болезнью и умер в начале одиннадцатого часа ночи аккурат в день своего рождения. Его кончина была тихой: Михаил умер «яко неким сладким сном усне». Опять роковые сладости…

(царь Алексей Михайлович) Девушки спали. В горнице было темно, лишь возле образов тихо потрескивали лампады. Вдруг на пороге появились мужчины; двое из них проходили вдоль кроватей, занятых спящими красавицами, и рассматривали, как они спят, обмениваясь многозначительными жестами и взглядами. Одним из них был царь Алексей Михайлович, другой — его личный врач. Царь искал между ними свою будущую супругу: «жену, способную стать утехою своему господину». Наконец, выбор был сделан…

Алексей Михайлович хоть был прозван Тишайшим, но тихим и робким он никогда не был. По характеру он был добрым, незлопамятным, временами мягким, а временами и строгим человеком. Но мог вспылить и прогневаться. На его долю пришлись и жестокие русские бунты, «бессмысленные и беспощадные», Соляной и Медный, и подавление восстания Стеньки Разина, и раскол в Русской православной церкви, и долгая война с Польшей за обладание Украиной, и скоротечная война со Швецией, в которой он лично принимал участие. Где уж тут тихость проявлять?

На престол Алексей Михайлович вступил в возрасте 16 лет, сразу же после кончины своего отца царя Михаила Федоровича. Когда Алексею Михайловичу стукнуло 18 лет, бояре озаботились его женитьбой. Его решили женить «по старине». Выбор царя должен был пасть на одну из русских красавиц. Грамоты о царских смотринах разослали во все концы страны. Князья, бояре и купцы привезли в Москву полторы тысячи своих дочерей. Придворные боярыни и бояре получили приказ отслеживать прибытие в Москву молодых девушек и производить строгий и самый подробный осмотр их, не исключая даже самые интимные места. Особенно проверялась девственность претенденток. Сначала отобрали триста из них, потом двести, затем количество претенденток сократилось до ста, и уже в самом конце осталось только шесть девушек. Среди них была Евфимия Всеволожская — дочь касимовского боярина Рафа (Федора) Всеволожского. Ее-то и заприметил Алексей Михайлович во время своего тайного ночного обхода. В то время существовало поверье, что как девушка спит (спокойно, или беспокойно), такой у нее и будет характер.

Девушки по нескольку раз проходили перед Алексеем, но он свой выбор уже сделал — больше всех понравилась Евфимия, он все чаще поглядывал на нее и, наконец, подозвав к себе, надел ей на руку золотое кольцо и вручил платок — знаки царского выбора. Нельзя сказать, что Алексей полюбил ее — она выделялась среди других красотой и статью, этим и пришлась по вкусу царю, но не более того. Надо же на ком-то было жениться царю; и он решил не перечить «старине».

Царскую избранницу поселили у сестер Алексея, взяли «наверх», как говорили тогда. «Верхом» назывались личные теремные покои цариц. (Так вот откуда появилось понятие — «близость к верхам» или «распоряжение сверху»! В подлинном смысле этого слова это значило быть приближенным к женщинам-царицам или царевнам, а в переиначенном — вообще к власть предержащим). До бракосочетания ей надлежало жить с царевнами, а перейти в особую половину дворца она могла, только став царицей. Через некоторое время царственную невесту должны были обрядить в торжественные одежды, с молитвой возложить на нее царский венец и после принятия клятвы подвести к государю. С этой минуты девушка становилась полноправной царицей, а по всем церквям рассылался указ об упоминании ее имени вместе с именем царя. Характерно, что родной отец с этого момента уже не смел называть ее родной дочерью.

В предвкушении сего радостного момента боярин Всеволожский решил закатить пир на весь мир и повсюду разослал приглашения на него. От приглашений, само собой разумеется, никто не отказался (как же: все-таки будущий родственник самого царя!), и пьянка удалась на славу. А наутро, едва протрезвев после вчерашнего, Раф Всеволожский узнал, что в дом пришла беда.

На венчании вместе с царем был ближний боярин Морозов, который имел большое влияние на 18-летнего Алексея. Морозов в окружении царя набрал большую силу, и никто ему перечить не смел; он занимал особое положение при царе и поэтому своих недоброжелателей нисколько не боялся. Боялся Морозов лишь родню девушки, которая, как он считал, благодаря родственным связям с царем наберет большую силу и затмит его, Морозова, влияние на Алексея.

Необходимо во что бы то ни стало опорочить невесту, Евфимию Всеволожскую. Чтобы не возбудить подозрений, надо было действовать решительно и быстро. Морозов, где уговорами, а где и угрозами, заставляет боярыню, приставленную к Евфимии, пойти на преступление. Когда эта боярыня укладывала девушке косы под кокошник, она заплела их так туго, что бедная Евфимия чуть не потеряла сознание. Она едва сдержала крик, но постеснялась кому-либо об этом сказать. От боли у нее раскалывалась голова, заколки в волосах сильно кололи ее в темя. В таком виде бедняжку и подвели к жениху. От волнения и боли она тут же грохнулась в обморок! Немедленно вызванный врач (тоже подкупленный Морозовым) заявил, что девушка страдает «падучей» болезнью, то есть эпилепсией.

Разразился неслыханный скандал. Пошли слухи, что Евфимию «очаровали» завистники, что царскую невесту «испортили» и даже что она отродясь была «порченая» и «некрепкая». Пошли слухи, что ее подсунули царю «воровским умыслом».

Началось специальное расследование, которое выявило (по подсказке конечно же боярина Морозова), что ее отец, Раф Всеволожский, скрыл от царя болезнь дочери. Бывшую царскую невесту мгновенно вытурили из дворца. В утешение Алексей, добрая душа, пожаловал ей подушку, ковер, сафьяновую скамейку и богатое одеяло на соболях с горностаевой опушкой. Наверняка оно ей очень пригодилось впоследствии, так как Евфимию вместе с отцом, матерью и братом отправили в ссылку в холодную Тюмень. Уже отсюда, из Тюмени, отца бедняжки за причиненные неудобства назначили воеводой в Верхотурье. Впоследствии неудавшуюся царскую невесту вернули в родное поместье, но строго-настрого запретили выезжать из него куда бы то ни было.