Юрий Фельштинский - Лев Троцкий. Оппозиционер. 1923-1929

Наверное, со сказанным можно было бы согласиться, если бы речь шла об экономике развитого рыночного хозяйства. Но проводимое советским правительством временное тактическое отступление от социалистических принципов, называемое НЭПом, было далеко от капиталистических рыночных отношений и развитой рыночной экономики, в которой крестьянин добровольно, не опасаясь политических репрессий правительства и доверяя ему, вкладывает свои деньги в промышленность страны. НЭП, в основе которого лежали временно допускаемые компартией капиталистические отношения в деревне, для советского руководства был главным раздражающим фактором в социалистической экономике и должен был умереть в ту ми нуту, когда в нем отпала бы жесткая необходимость. Говорить о добровольном вложении крестьянином «своих накоплений в государственную промышленность», зная, что крестьянство является мелкобуржуазным врагом социализма, которому на практике возвращать «с избытком» государство ничего не планировало, мог только оторванный от земной действительности «перманентный революционер» Троцкий, обманывавший в данном вопросе и себя, и своих соратников, и крестьянство. Речь шла не о том, даст ли город деревне «более дешевые товары». Речь шла о том, предоставит ли город возможность крестьянину выжить физически. Или же — ради увеличения темпов промышленного развития отнимет у крестьянина все.

«Левый» оппозиционер Троцкий, противопоставлявший себя «правому» большинству Сталина — Бухарина, вряд ли предполагал, что «правый» Сталин, внимательно изучив материалы оппозиции, настаивающей на сверхиндустриализации, отвергнет эти планы, как обременительные для экономики и населения страны, но встанет затем на путь «сверхсверхиндустриализации», куда более радикальной, чем те проекты, которые намечали Троцкий и Преображенский. Троцкий конечно же не догадывался и о том, что вместо поощрения вкладывания крестьянином «накоплений» в промышленность Сталин, проанализировав программу оппозиционеров в аграрном вопросе, встанет на путь сплошной коллективизации крестьянского сельского хозяйства и не просто разорит деревню, а уничтожит миллионы крестьянских душ. Проводимые Сталиным индустриализация и коллективизация были логическим продолжением того, что неуверенно предлагал партии и правительству левый оппозиционер Троцкий в 1926–1927 гг. Как и в случае с пятилеткой, Сталин просто украл идеи Троцкого, а нанятые генсеком советские пропагандисты и историки сделали все возможное для того, чтобы об этой краже как можно скорее забыли.

После завершения отпускного периода, когда и Троцкий, и ряд сторонников Сталина, поднакопив силы, возвратились в Москву для продолжения политических схваток, оппозиция стала терпеть в противостоянии со сталинским большинством очередные поражения. 3 октября Зиновьев, Пятаков и Троцкий направили в Политбюро протест против распространения про оппозицию всевозможных слухов и сплетен. Авторы подчеркивали, что только открытая дискуссия и скорейшее проведение съезда способны вывести партию из состояния перманентного кризиса [490]. На следующий день последовало еще одно заявление группы с предложением найти «мирный выход» из создавшегося положения [491]. Ничего принципиально нового в этом документе не было. По всей видимости, он был направлен в различные партийные органы с тем, чтобы об оппозиции стало известно широким партийным массам.

5 октября оппозиционеры потребовали немедленного созыва заседания Политбюро «для обсуждения практических мер, которые должны иметь своей целью ограждение партии от потрясений и революции от опасностей». В ответ на это Бухарин и Томский подготовили и распространили документ с резкими обвинениями по адресу «партийных баронов», которые «разыгрывают на спине партии свои фантазии» [492], а партийный фельетонист и поэт Демьян Бедный сообщил читающей публике (по указанию Сталина) о разногласиях в коммунистических верхах. Его творение было опубликовано в бухаринской «Правде» под ничего хорошего не предвещавшим Троцкому названием «Всему бывает конец». По адресу организатора октябрьского восстания и бывшего наркомвоенмора, председателя РВС Республики и члена Политбюро автор на страницах центрального органа партии выдвинул обвинения в стремлении к политическому и даже военному перевороту:

Описанная официозным поэтом картина требовала, безусловно, вмешательства на высшем уровне. Допустить, чтобы «закусивший удила» Троцкий продолжал «гарцевать» на лошади, Политбюро не могло. Советскому Мюрату (Марату) должен был прийти конец (о чем придворный поэт провозгласил уже в заглавии стихотворения). А как именно кончил Марат, всем было хорошо известно: его зарезала контрреволюционерка.

8 и 11 октября на заседаниях Политбюро рассматривался вопрос о внутрипартийной ситуации. Каменев предложил было компромиссную резолюцию, но она была отвергнута. Оппозиционеры в очередной раз вынужденно заняли оборонительную позицию. 13 октября лидеры объединенной оппозиции, включая Троцкого, выступили с заявлением, в котором, сделав ряд существенных оговорок, признали все же, что они допустили нарушения партийной дисциплины. Теперь они заявляли об отказе от фракционных методов, о роспуске всех своих группировок, об ошибочности и опасности использования фракционных методов борьбы [494]. Через несколько дней пленум ЦК исключил Троцкого из состава Политбюро и отстранил от должности председателя Научно-технического комитета.

Зиновьев тоже потерял все свои посты. Еще в январе 1926 г. была образована «русская делегация» в ИККИ. Формально делегация работала под председательством Зиновьева и имела право лишь «рекомендовать» те или иные решения, но реально в ней доминировали сторонники Сталина, и с января 1926 г. Зиновьев был фактически отстранен от руководства Коминтерном. В июле он был выведен из состава Политбюро. Теперь же его формально сняли с поста председателя Исполкома Коминтерна [495]. Одновременно Каменев был исключен из кандидатов в члены Политбюро и снят с поста директора Института Ленина [496](вместо него директором был назначен И. И. Скворцов-Степанов) [497]. Во всех этих смещениях Сталин играл роль второй скрипки. На первом плане были «правые», против которых главным образом вела огонь оппозиция: Бухарин, Рыков и Томский.