Вадим Роговин - Партия расстрелянных

Именно такие люди, как Шарок,— обладавшие способностью к социальной мимикрии и приспособленчеству, свободные от всяких идей и моральных тормозов, руководствовавшиеся только карьеристскими соображениями, циничные до мозга костей,— обладали наибольшими шансами выжить в годы великой чистки.

Социально-политические последствия этого процесса наглядно проявились в годы Отечественной войны. Как справедливо отмечает исследователь статистики сталинских репрессий Земсков, тогда «выяснилось: десятки тысяч людей, испытывавших ненависть к советскому общественному и государственному строю и мечтавших устроить массовую резню коммунистов… избежали в 1937—1938 гг. ареста по той причине, что не вызывали у органов НКВД особых подозрений в силу своего показного „верноподданничества“ (именно такие люди стали на оккупированной территории власовцами, полицаями, карателями, старостами, бургомистрами и т. д.— В. Р. )… В то же время ГУЛАГ был битком набит преданными коммунистической партии и Советской власти людьми, которые… в своих письмах в разные инстанции просили оказать им только одну услугу — послать их на фронт, позволить с оружием в руках защищать Родину, идеалы Великого Октября и социализма» [600] Земсков В. Н. ГУЛАГ. Историко-социологический аспект // Социологические исследования. 1991. № 6. С. 20. .

Великая чистка не только не ликвидировала «пятую колонну», как на все лады твердила сталинская пропаганда, а, напротив, пополнила ряды потенциальных коллаборационистов, будущих гитлеровских приспешников людьми, озлобленными сталинским террором.

Настроения людей, которых ещё в 20-е годы называли «внутренними эмигрантами», находили идеологическое оформление в родственных им по духу кругах зарубежной эмиграции.

Социально-политический смысл великой чистки был правильно уловлен и левым и правым крылом эмиграции, хотя оценка этого процесса различными эмигрантскими течениями была зачастую полярной.

На одном из крайних флангов эмиграции стояли просталинистские элементы, организационным центром которых был «Союз возвращения на родину». В докладе Союза о московских процессах они именовались «последним звеном в длинной цепи борьбы большевиков со своим заядлым врагом — троцкизмом… Только такой гениальный вождь, как Сталин, мог предвидеть, во что выродится Троцкий, троцкизм и все его приспешники». Как бы стремясь перещеголять московских идеологов в апологетике сталинского режима, докладчик утверждал, что «в СССР свобода совести существует больше, чем в какой бы то ни было другой стране, и никого не судят за его убеждения, если он не начинает претворять в действие взгляды, вредные для интересов социализма» [601] Наш Союз (Париж). 1937. № 3—4. С. 17. .

На крайне правом фланге эмиграции события в СССР воспринимались также с удовлетворением, хотя, разумеется, по принципиально иным причинам. Белогвардейский генерал Лампе, принимавший активное участие в изготовлении и подбрасывании Москве провокационных документов о «предательстве» старых большевиков, в июне 1937 года писал заместителю председателя Российского общевоинского союза (военизированной организации бывшего белого офицерства) Кусонскому: в СССР «жертвами теперь являются те, кого мы и сами без колебаний повесили бы… 20 лет они (большевики.— В. Р. ) жили и своих не угробливали, а на вторые 20 лет именно с этого-то и начали. А взаимные угробливания и казни в своей среде есть нормальный конец всякой революции… Пусть Сталин проведет чёрную работу как можно дальше… Все же разговоры об „изменах“, „шпионаже в пользу одной державы“ — это сплошной вздор» [602] Режим личной власти Сталина. К истории формирования. М., 1989. С. 88. .

Такого рода взгляды высказывались и на страницах белоэмигрантских изданий. Уже в 1936 году автор журнала «Третья Россия» подчёркивал, что «всё теперешнее могущество Сталина выросло в умалении и из умаления коммунистической партии», и что Ленин, к счастью для него, «своевременно умер, иначе и его постигла бы участь Троцкого… если бы он, конечно, остался прежним Лениным» [603] Третья Россия (Париж). 1936. № 7. С. 35. .

По мере развития великой чистки на страницах «Третьей России» всё явственнее проступало нескрываемое злорадство по поводу учинённого Сталиным антибольшевистского переворота. «Если авторы совершаемых теперь массовых расправ,— писал один из авторов журнала,— отдают на моральное и физическое растерзание марксистско-троцкистских собак, то, по-своему, они знают, что делают» [604] Третья Россия (Париж). 1938. № 8. С. 44. .

По-иному вела себя центристская часть эмиграции, которая не разделяла глумливых суждений белогвардейцев и не выражала торжества по поводу уничтожения коммунистов в Советском Союзе. На страницах газеты «Последние новости», редактировавшейся П. Н. Милюковым, регулярно публиковались синодики — перепечатки сообщений советских центральных и периферийных газет о всё новых судах и казнях (из таких материалов можно было получить представление о размахе массового террора).

«Последние новости» перепечатали отрывок из статьи влиятельной французской газеты «Тан», к позициям которой редакция органа Милюкова явно присоединялась. В этой статье, посвящённой 20-й годовщине Октябрьской революции, говорилось: «Что празднует Советское правительство? Годовщину коммунизма? Но коммунизм давно превратился в России в пустой звук… Ликвидацию царского деспотизма? Но его место занял новый деспотизм, ещё более тягостный и более кровавый. Разрыв с прошлым? В учебниках снова появилось восхваление истории святой России. Освобождение рабочего класса? Но в России трудящиеся лишены всех прав. Нет, торжества организованы не для восхваления режима, а для возвеличения одного человека — Сталина» [605] Последние новости. 1937. 9 ноября. .

Проницательные высказывания о сущности великой чистки принадлежали Г. Федотову, писавшему, что она производит впечатление «полной смены правящего класса — того Сталиным созданного слоя „знатных“ людей, в состав которого входили партия, спецы и командиры Красной армии». К этой «знати», по мнению Федотова, принадлежала и верхушка беспартийной интеллигенции, за годы Советской власти слившаяся в один слой с интеллигенцией партийной. «Бухарин, Рыков, каждый советский сановник тащили за собой десятки спецов, профессоров, сотрудников, без которых немыслимо управлять государством. И вот теперь вся интеллигенция платится за эту компрометирующую связь».

Подчёркивая, что удар наносится прежде всего по сподвижникам и друзьям Ленина, Федотов объяснял такое направление главного удара тем, что Сталин стремится заменить коммунистическую элиту деклассированными элементами, которые «ненавидят интеллигенцию, хотя бы и ленинскую, острой ненавистью. Так сам Сталин ненавидит Троцкого и Бухарина — белую кость ленинизма» [606] Федотов Г. П. Полное собрание статей. Т. IV. С. 188—189. .