Олег Сувениров - 1937. Трагедия Красной Армии

Арестованный 2 февраля 1938 г. командующий войсками Закавказского военного округа комкор Н.В. Куйбышев приговором Военной коллегии Верховного суда СССР от 1 августа 1938 г. был признан виновным в руководстве диверсионно-вредительской работой, а также в том, что являлся агентом германской, польской, литовской и японской разведок 146. Как показала дополнительная проверка в 1956 г., Особый архив МВД СССР и отдел оперативного учета КГБ при Совете Министров СССР никакими сведениями о принадлежности Н.В. Куйбышева к разведорганам вышеназванных государств не располагали. Да они и не могли ими располагать, так как их в природе не было. Но тогда – летом 1938 г. – у суда Военной коллегии тоже не было никаких объективных доказательств, но зато имелись «признательные» показания самого комкора Н.В. Куйбышева, данные им и на предварительном следствии, и в судебном заседании 147. А что прикажете делать с признавшимися шпионами разведок четырех государств? Только расстреливать. Что и было проделано в день вынесения приговора Военной коллегии. И вот возникает вопрос: до какой же степени уничтожения личности надо было довести человека, чтобы родной брат крупного и прославленного на всю страну деятеля ВКП(б) и Советского государства – Валериана Куйбышева, сам – видный военный деятель, награжденный тремя орденами Боевого Красного Знамени, комкор, – мог так клеветать на самого себя?

Своеобразным рекордом шпиономании можно считать дело одного из самых известных авиационных начальников середины 30-х годов. Командующий воздушной армией, дважды орденоносец комкор В.В. Хрипин был сотрудниками Особого отдела ГУГБ НКВД СССР Н.Г. Николаевым (Журид) и 3.М. Ушаковым (Ушимирским) забит до того, что сам себя признал (а затем и судебное заседание Военной коллегии Верховного суда СССР подтвердило и закрепило в приговоре «Именем Союза ССР») агентом целой кучи иностранных разведок: с 1920 г. – французской, с 1922 г. – германской, с 1932 г. – итальянской, а также английской, чехословацкой и польской 148. Последующая проверка в 1956 г. показала, что все эти утверждения – болезненные измышления злонамеренной воли следователей и судей. А тогда комкор Хрипин был немедленно расстрелян. Реабилитирован посмертно 14 июня 1956 г.

Чуть ли не каждому судимому «участнику военно-фашистского заговора в РККА» вменялась в вину и вербовка новых членов этого заговора. В заседании 5 октября 1937 г. Военная коллегия Верховного суда СССР записала в приговоре, что бывший заместитель начальника политуправления ХВО корпусной комиссар Н.А. Савко якобы лично завербовал в этот заговор 15 человек 149. В основу обвинения бывшего члена Военного совета МВО корпусного комиссара Б.У. Троянкера были положены полученные после соответствующей обработки показания тринадцати уже арестованных командиров и политработников и его собственные (если судить по архивно-следственному делу) «признания», в которых он назвал около 50 человек, завербованных им новых заговорщиков 150. Как показала дополнительная проверка, все эти заявления оказались несостоятельными, ложными. Но это потом, а тогда оба корпусные комиссары были приговорены к расстрелу.

Одной из почти постоянных составляющих обвинительных заключений, а затем и приговоров было обвинение в диверсионно-вредительской деятельности. Обычно оно было совершенно голословным, никаких конкретных фактов не содержало. Но иногда его пытались подкрепить то ли фактами, то ли какими-то реальными, по мнению следователей и судей, действиями подсудимых. Например, в обвинительном заключении на бывшего заместителя начальника Главного Морского штаба РККФ флагмана 2-го ранга В.П. Калачева утверждалось, что Калачев по заданию начморси флагмана флота 1-го ранга В.М. Орлова и флагмана 1-го ранга И.М. Лудри «сорвал разработку программы кораблестроения, задержал разработку вопроса развертывания Тихоокеанского флота, составил нереальный план оргмероприятий и поддерживал вредительское строительство баз» 151. В ходе дополнительной проверки это обвинение Калачева было опровергнуто заключениями Главного штаба Военно-Морского флота Министерства обороны СССР от 18 апреля и 13 мая 1955 г. Но тогда – 14 июня 1938 г. – Военной коллегии Верховного суда СССР был «недосуг» разбираться в доказательности, истинности тех или иных обвинений, и трое судей (Орлов, Преображенцев, Жагров) преспокойно приговорили Калачева к расстрелу. Реабилитирован посмертно 20 августа 1955 г.

Бывший начальник отдела артиллерийских баз Артуправления РККА комдив Ф.И. Ольшевский 9 декабря 1937 г. был признан Военной коллегией виновным в том, что якобы проводил вредительскую работу и создал на ряде складов диверсионные группы, которые готовили взрывы этих складов. Из дела видно, что все обвинения комдива основаны лишь на его «признательных» показаниях на предварительном следствии и в судебном заседании. Каких-либо других доказательств «преступной деятельности» комдива в материалах дела не имеется 152. Командир 24-й кавдивизии комбриг П.И. Антонов той же коллегией признан виновным в том, что «проводил вредительство в дивизии по снабжению ее боеприпасами, приводил в негодное состояние оружие и выводил из строя конский состав» 153. Как это проделывал командир дивизии лично, уму непостижимо. А тогда он «признался» – и – расстрел.

Но Военная коллегия Верховного суда была способна и на большее. Так, бывшему начальнику АБТВ ХВО комбригу А.Е. Скулаченко она вменила то, что он якобы осенью 1936 г. осуществил диверсионный акт на складе АБТ-130, а в феврале 1937 г. готовил поджог мастерской 154. Ни больше ни меньше. И, конечно, расстрел. Бывший командир 85-го артполка полковник К.М. Чедиа 29 июля 1938 г. был судебным заседанием Военной коллегии Верхсуда СССР (Зарянов, Алексеев, Микляев) признан виновным в том, что он «портил материальную часть артиллерии полка, срывал строительство казарм и конюшен, выводил из строя конский состав и провел ряд других вредительских актов, направленных на срыв боевой подготовки полка» 155.

2 октября 1937 г. Военная коллегия Верховного суда СССР судила бывшего командира 122 сп 41 сд 7 ск полковника А.Д. Чебанова. Главное обвинение: участник антисоветского военно-фашистского заговора и диверсионно-вредительская деятельность. В приговоре суда по делу Чебанова указано, что по его заданию 9 августа 1937 г. был совершен диверсионно-бактериологический акт на пищевом блоке полка, в результате которого около 400 военнослужащих подверглись желудочно-кишечным заболеваниям. Казалось бы, совершенно дикое обвинение по отношению к командиру полка. Но на предварительном следствии командир полка, член ВКП(б) с 1918 г. Чебанов показал, что этот диверсионно-бактериологический акт он совершил. И не в одиночку, а по согласованию с командиром 41 сд комбригом Г.Д. Волковым и начподивом Гусаровым. Бред какой-то, скажет современный читатель. А тогда, в октябре 1937 г., Чебанов был осужден к расстрелу. В ходе проведенной в 1957 г. дополнительной проверки было установлено, что вспышка желудочно-кишечных заболеваний в 122 сп действительно имела место 9 августа 1937 г. Расследованием этого случая тогда же занималась специальная комиссия, которая дала заключение, что непосредственными виновниками этого «ЧП» явились повар-инструктор Токарчук, завпродскладом Кайдаш и медицинские работники, которые допустили выдачу для приготовления пищи недоброкачественного мяса. Из заключения этой комиссии усматривается также, что самого Чебанова в это время вообще не было в полку 156.