Олег Сувениров - 1937. Трагедия Красной Армии

Не ограничиваясь «заговором», «вскрытым» в центре, особисты сочиняют версии и сообщают руководству Наркомата обороны о наличии военно-фашистского заговора в Забайкальском, Закавказском, Киевском, Ленинградском, Московском, Средне-Азиатском, Сибирском, Северо-Кавказском, Уральском, Харьковском военных округах, в ОКДВА. Сообщается о наличии этого заговора в системе Военно-Морского флота, и в частности на Северном и Тихоокеанском флотах, на Амурской военной флотилии, а также в системе ПВО гор. Москвы, во 2-м стрелковом корпусе, в 34-й стрелковой дивизии, в 23-й авиационной бригаде, в Усть-Сунгарийском укрепленном районе и др.

Состряпанная в кабинетах НКВД версия о военно-фашистском заговоре в РККА и его ответвлениях на местах была своеобразным стволом, к которому примыкали и многочисленные другие версии о якобы действовавших в армии иных антисоветских и контрреволюционных организациях. Прежде всего, пугали тем, что, мол, чуть ли не с 20-х годов существуют различного рода организации бывших офицеров (подпольная монархическая организация бывших офицеров царской армии в Москве; офицерско-монархическая организация в ВВС РККА; офицерская террористическая и шпионская организация в Белорусском военном округе и в г. Ульяновске, организация бывших офицеров-артиллеристов и т. п.).

Усиленно эксплуатировалась версия о наличии в армии различного рода антисоветских контрреволюционных террористических, шпионских и вредительских организаций (троцкистских, правотроцкистских, правых, военно-эсеровских и т. п.) – в ОКДВА, УрВО, на ТОФе, в частях 5-го мехкорпуса, 7-го стрелкового корпуса, в 28-й авиабригаде, в Омском пехотном училище (разумеется, во главе с его начальником генерал-майором М.И. Петровым) и даже в Центральном архиве Красной армии, а также в Военной академии Генерального штаба РККА, в Военной академии РККА им. М.В. Фрунзе, в Главном санитарном управлении РККА, на Балтфлоте, в Горьковском бронетанковом училище, в Киевской артшколе, в строительно-квартирном отделе МВО и т. д. и т. п. 141

Широко внедрялась версия о подрывной работе в армейских рядах различного рода националистических организаций вроде Латышской фашистской организации, Украинско-националистической повстанческой организации, контрреволюционных националистических организаций в 18-й Туркменской дивизии, в 19-й Узбекской горнострелковой кавдивизии, в 20-й Таджикской кавдивизии, социал-туранской партии (СТП) в Киргизском кавполку, польской организации войсковой СШОВ) и т. д. и т. п.

Что касается версии о наличии «военно-фашистского заговора в РККА», то уже в середине 50-х годов в результате дополнительных проверок было установлено, доказано и закреплено в таких имеющих юридическую силу документах, как заключения Главной военной прокуратуры и определения Военной коллегии Верховного суда СССР, что никакого такого заговора в РККА не существовало, что она (версия) была сочинена в недрах НКВД и принесла огромный урон Красной армии.

В ходе исследования удалось выявить юридические документы и по некоторым другим «контрреволюционным» организациям в РККА. В определении Военной коллегии Верховного суда СССР по делу расстрелянного в августе 1937 г. полковника К.М. Грунде за участие в военно-фашистской террористической организации, якобы действовавшей в частях ОКДВА и Тихоокеанского флота, было 8 июля 1965 г. констатировано: «Антисоветской организации, преступная связь с которой вменялась в вину Грунде, в действительности не существовало» 142. Бывший начальник Пермской авиашколы бригадный комиссар В.В. Ягушевский 15 августа 1938 г. Военной коллегией осужден к расстрелу как один из участников эсеровской контрреволюционной организации, будто бы действовавшей в Уральском военном округе. В действительности же, как показал в ходе дополнительной проверки в 1967 г. бывший помощник начальника особого отдела НКВД УрВО Мозжерин, никакой эсеровской контрреволюционной организации в войсках Уральского военного округа не существовало, а материалы об этой организации были созданы искусственно 143, т. е. совершенно сознательно сфальсифицированы.

В 1938 г. несколько командиров и политработников Ордена Ленина Узбекской горнострелковой кавалерийской дивизии были арестованы и осуждены как участники «антисоветской буржуазно-националистической повстанческой террористической организации», якобы действовавшей в частях этой дивизии. Дополнительной проверкой, произведенной в 1956 г., было, как официально зафиксировано в заключении Главной военной прокуратуры от 19 ноября 1956 г., «установлено, что органы государственной безопасности никакими объективными данными о существовании в частях узбекской дивизии какой бы то ни было антисоветской организации не располагали, дела на арестованных военнослужащих этой дивизии были сфальсифицированы и что признания арестованных в совершении тяжких государственных преступлений в стадии предварительного следствия добывались путем применения к ним пыток и других незаконных методов ведения следствия» 144.

Таким образом, опираясь на эти факты, а также исходя из того, что все привлеченные за участие в «организациях» военнослужащие реабилитированы «за отсутствием состава преступления», можно вполне обоснованно сделать вывод о том, что всех этих «антисоветских, контрреволюционных организаций в РККА» в действительности не существовало, что сообщения и доклады высшему руководству страны о их «деятельности» также плод злобно воспаленного человеконенавистнического воображения функционеров НКВД.

А между тем именно обвинение в участии в военно-фашистском заговоре или в той или иной «антисоветской контрреволюционной» организации служило главным основанием для получения соответствующей санкции на арест военнослужащих. Так, по обвинению в участии в «военно-фашистском заговоре» в Киевском военном округе были арестованы бывший командующий войсками округа командарм 1-го ранга И.Э. Якир, его заместитель комкор Д.С. Фесенко, начальник политуправления округа армейский комиссар 2-го ранга М.П. Амелин, его заместитель корпусной комиссар Н.О. Орлов, начальник штаба округа комбриг Н.И. Подчуфаров, его заместитель комбриг А.Г. Лабас, комдивы С.И. Венцов-Кранц и Ф.Ф. Рогалев, комбриг В.В. Ауссем-Орлов и др. По обвинению в участии в военно-фашистском заговоре в Забайкальском военном округе были арестованы командующий войсками округа комкор И.К. Грязнов, его заместитель комкор Н.В. Лисовский, член военного совета округа корпусной комиссар В.Н. Шестаков, начальник штаба комдив А.И. Тарасов, а затем и сменивший его комдив Я.Г. Рубинов и др.

По отношению к участникам «антисоветских националистических» организаций действовали довольно примитивно – раз тот или иной командир или политработник по национальности латыш, значит, он непременно зачислялся в соответствующую латышскую контрреволюционную организацию, если поляк – то в польскую и т. д. Как «участники латышской фашистской организации» были арестованы командармы 2-го ранга Я.И. Алкснис и И.И. Вацетис, комкоры Я.П. Гайлит, А.Я. Лапин, К.А. Стуцка, Р.П. Эйдеман, корвоенюрист Л.Я. Плавнек, коринтендант П.М. Ошлей, комдивы Ю.Ю. Аплок, А.И. Бергольц, Ж.К. Блюмберг, Г.Г. Бокис, Ж.Я. Пога, И.А. Ринк, В.Ю. Рохи, О.А. Стигга, дивизионные комиссары Ф.Д. Баузер, В.К. Озол, И.Я. Юкамс, дивинтендант Р.А. Петерсон и многие др. По обвинению в участии в ПОВ были арестованы бывший заместитель председателя Реввоенсовета СССР И.С. Уншлихт, комкор Р.В. Лонгва, коринженер Н.М. Синявский, корпусной комиссар Я.Л. Авиновицкий, комдивы В.Ф. Грушецкий, К.Ф. Квятек и др.