Лебедева Н.С. Array - Hюрнбергский процесс. Сборник материалов в 8 т. Т. 8 (1999)

31 августа 1940 г. он направил доктору Ламмерсу два меморандума: один из них был составлен им самим, а другой — статс-секретарем Франком. Оба эти меморандума предусматривали полную германизацию Богемии и Моравии, а также истребление чешской интеллигенции.

Один из этих меморандумов (документ ПС-3859) содержит следующие строки:

«Все, что относится к вопросу устройства Богемии и Моравии, должно быть направлено к одной цели, которая ставится в отношении этой территории, определяющейся политическими и национально-политическими соображениями. С точки зрения политической существует только одна цель: полное включение в Великую Германию. С точки зрения национально-политической — полное заселение этой территории немцами. Беглый взгляд с точки зрения политической и национально-политической на современное положение, каким оно является по наблюдениям и по опыту со времени аннексии, указывает путь, который надо избрать для достижения этой ясной и вполне определенной цели.

Положение таково, что надо будет принять определенное Решение в отношении судьбы чешского народа и достигнуть цель, заключающуюся в полном присоединении этой страны и возможно быстром и полном заселении ее немцами»

Фриче работал в партии до захвата власти, но вступил в нее только в 1933 году и вскоре стал известным пропагандистом. Во время войны он был руководителем управления по радиовещанию. Выражая основную идею режима, он подстрекал к убийству евреев.

Кроме того, своими неоднократными выступлениями он стремился внедрить в умы немецкого народа мысль о том, что евреи и демократия подвергают опасности самую жизнь этого народа и поэтому народ должен полностью полагаться на дальновидных людей, которые им руководят.

Шахт занимает особое положение. Я более подробно остановлюсь на его деле. Он хочет представить себя жертвой режима и делает вид, что удивлен тому, что находится на одной скамье с Кальтенбруннером, который был его тюремщиком. Шахт заявил, что он не симпатизировал программе партии. Однако бывший министр Зеверинг показал на судебном заседании 21 мая 1946 г., что в 1931 году он узнал из сообщения полиции Берлина, что Шахт вел переговоры с руководителями партии. Он также добавил, что отношения между Шахтом и представителями плутократии и милитаризма казались ему чрезвычайно компрометирующими и что он никогда бы не вступил в один кабинет с Шахтом. Нам известно, что с 1930 года Шахт вступил в деловые отношения с Гитлером и представил ему преимущества своей высокой репутации в Германии и за границей. Национал-социализм извлек из этого большую выгоду. В октябре 1931 года на совещании национального фронта в Гарцбурге Шахт занял место рядом с Гитлером, Гутенбергом и Зельдтом. Он ранее уже предпринимал попытки ввести Гитлера в правительство Брюнинга. В результате совещания крупнейших промышленников у Геринга, на котором выступал Гитлер, он организовал финансирование выборов в марте 1933 года, имевших решающее значение (документ США-874). С момента захвата власти Шахт играл видную роль в аппарате партии и правительства. Он стал председателем Рейхсбанка и министром экономики. 19 января 1939 г. он оставил свой пост в Рейхсбанке и стал имперским министром. Он оставался на этой должности до 21 января 1943 г.

Умный, изворотливый, он умел скрывать свои мысли за личиной иронии или наглости и никогда не был полностью откровенен. Тем не менее установлено, что Шахт настойчиво требовал расширения германского жизненного пространства. Он пытался ввести в заблуждение допрашивавших его лиц, заговорив о колониальных претензиях Германии. На это ему было сказано, что никакие колониальные приобретения при существующем положении вещей не могут помочь Германии в разрешении ее внутренних проблем; он не смог ничего возразить.

Он умел применять угрозы в отношении демократических государств, прибегал даже к запугиванию с помощью шантажа. Во время одной из своих поездок в Америку после одного из успехов партии он заявил:

«Я предупредил вас в самой определенной форме, сказав: если вы, иностранцы, не измените своей политики в отношении Германии, то скоро будет гораздо больше членов и сочувствующих партии Гитлера».

Он также сказал: « Это совершенно очевидно: мы требуем территорий, чтобы кормить свой народ ».

Какую роль он играл в развитии преступной политики? После того как он обосновался в Рейхсбанке, начала осуществляться гигантская программа финансирования государственных проектов. Строительство новых дорог, автострад — все эти работы преследовали стратегические цели. Помимо этого, значительная часть кредитов секретно использовалась исключительно на военные нужды.

Начиная с 1935 года, темпы перевооружения возросли, чему весьма способствовали новые финансовые мероприятия, которые были им задуманы.

Классический и неподкупный экономист, он становится мошенником, чтобы осуществить основную установку партии. С помощью МЕФО-векселей финансировалось перевооружение страны. Векселя выписывались на трассата — компанию, созданную только для этой цели, которая не обеспечивала их погашения, бланковые передаточные векселя индоссировались второй аналогичной компанией.

Когда был выписан первый вексель, трассант добавлял продленные переводные векселя, рассчитанные таким образом, чтобы последний платеж приходился на январь—март 1942 года. Если мы обратимся к прошлому, весь смысл выбранной даты становится очевидным. 1942 год был именно той датой, которую Шахт установил для полной реализации своей мошеннической операции в надежде на то, что к этому времени все проблемы будут решены с помощью войны. Первоначальный вексель дисконтировался Рейхсбанком. Векселя не подлежали налогообложению для того, чтобы избежать оценки сумм, находящихся в обращении путем контроля поступления налогов. Эти операции проводились в обстановке строжайшей секретности. Уже к 1935 году все находящиеся в распоряжении Рейхсбанка кредиты в марках были использованы им для выписывания этих оборонных векселей. В конце 1938 года 6 миллиардов марок находились в виде МЕФО-векселей в активе Рейхсбанка и 6 миллиардов марок были оценены для дисконтирования, из которых векселя на 3 миллиарда марок были выписаны как краткосрочные. Когда наступил срок выплаты по векселям, Шахт не мог не отдавать себе отчета в том, что существовало только три возможных решения:

1. Консолидация долга с помощью иностранных займов, но в этих займах нацистской Германии, которая была уже вооружена сверх меры, ей отказывали.

2. Инфляция, подобная инфляции 1923 года, и это означало бы гибель режима.

3. Война.

Расчеты, произведенные членом французской делегации Ш. Жертоффером (доклад о расчетах прилагается), вскрыли масштабы операции по перевооружению, которая финансировалась Шахтом за период до 31 декабря 1938 года. Не следует забывать, что Гитлер в письме к Шахту от 19 января 1939 г. писал: « Ваше имя для нас всегда и прежде всего будет связано с первым этапом национального перевооружения »(ЕС-397). С 1 апреля 1935 г. по 31 декабря 1938 г. расходы Германии на вооружение, о которых нам известно, возросли до 345 миллиардов 415 миллионов франков. За то же самое время Франция израсходовала лишь 35 миллиардов 964 миллиона франков.