Игорь Овсяный - Тайна, в которой война рождалась

При попустительстве западных держав Муссолини все более наглел. Используя аппарат принуждения фашистского государства, монополистический капитал вовлекал народ Италии в чуждые ему захватнические авантюры. "Чтобы сделать народ великим, - заявил Муссолини в одной из бесед с Чиано, - надо послать его на битву, хотя бы даже пинком ноги в зад. Именно так я и сделаю..."

Испытывая личную неприязнь к Франции (в ее архивах хранились компрометирующие его документы{91}), Муссолини рисовал себе картины победоносного похода войск под его руководством и поражения ненавистного врага. Тогда он покажет итальянцам, как следует устраивать мир в Европе! "Он не потребует никакой компенсации, - записал Чиано слова "дуче", - но он уничтожит все и многие города сотрет, как губкой". Но прежде он рассчитывал упрочить европейские позиции Италии с помощью третьего рейха. "Было бы глупо пытаться разрешить эту проблему, - указывал Муссолини, говоря о "походе к океану", - не обеспечив наши тылы на континенте. Политика оси Рим - Берлин отвечает исторической необходимости первостепенного значения".

Несмотря на шумные заявления о солидарности двух фашистских империй, взаимоотношения партнеров по "оси" были далеко не безоблачными. Бескровные "победы" Гитлера отодвинули "дуче" на второй план и глубоко задевали его самолюбие. К этому добавлялись соображения более реалистического порядка. Муссолини не возражал против продвижения фашистского рейха на Восток, в сторону СССР, но с беспокойством наблюдал за быстрым усилением германского влияния в районе дунайского бассейна.

Характерный эпизод произошел в марте 1939 г. Оккупация Праги, осуществленная Гитлером без уведомления своего партнера, была встречена в Риме с неудовольствием. Она подрывала престиж "дуче", всерьез уверовавшего в то, что он выступал в Мюнхене в роли "арбитра".

Одновременно стало известно о деятельности нацистской агентуры в Югославии. Кроатия, как сообщалось, была намерена объявить "независимость" и просить рейх взять ее под свою "защиту". Муссолини и его окружение негодовали. 18 марта итальянский посол в Берлине Аттолико предложил Чиано "обстоятельно выяснить" у Гитлера - существует ли равенство прав и обязанностей между державами "оси" и во что превратили немцы элементарную обязанность информации и консультации с партнером? Намереваются ли они изгнать Италию с Балкан, "оставив за ней лишь воды Средиземного моря"?

За день до этого Чиано пригласил германского посла Макензена и сделал ему решительное заявление: условием создания "оси" служит признание Германией незаинтересованности в районе Средиземного моря; ее вмешательство в дела кроатов будет автоматически означать ликвидацию "оси".

19 марта Муссолини отдал приказ сосредоточить войска в Венеции. "Если в Кроатии произойдет революция, - записал Чиано в своем дневнике, - мы вмешаемся. И если немцы попытаются нас остановить, мы будем в них стрелять. Я все более убеждаюсь, что это могло бы произойти. События последних дней изменили мое мнение о фюрере и Германии; о" коварен и вероломен, и никакую политику нельзя проводить с ним совместно".

На следующий день поступил успокоительный ответ из Берлина. Средиземное море "не является, не может и не должно быть германским морем". Муссолини воспринял это заверение с известным скептицизмом. Так выглядела "дружба" двух фашистских хищников, объединившихся для разбоя.

Давним объектом вожделений империалистов Италии являлась Албания. Еще в годы первой мировой войны, торгуясь в отношении платы за выступление на стороне Антанты, дипломатия Рима добилась согласия Англии и Франции на установление итальянского протектората над Албанией. Это условие было зафиксировано в Лондонском договоре 1915 г. По решению Версальской конференции Италия получила мандат на Албанию. Подъем национально-освободительной борьбы в стране заставил итальянских империалистов отказаться от него в 1920 г. Но они не отказались от своих агрессивных замыслов. В последующие годы Италия навязала ряд договоров, которые обеспечили ей решающие позиции в экономической и политической жизни Албании.

Активную роль в подготовке агрессии против Албании сыграл Чиано. Молодой министр иностранных дел был весьма характерной для фашистской Италии фигурой. Знакомство с его портретом поможет понять, что в действительности скрывалось за высокопарными выражениями "дуче" о стремлении страны "вырваться из тюрьмы".

Сын адмирала Констанцо Чиано, графа Кортелаццо, председателя Палаты корпораций и личного друга "дуче", одного из богатейших людей Италии, Галеаццо Чиано сначала подвизался на поприще журналистики, а затем занимал скромные дипломатические посты. Брак с дочерью диктатора - Эддой Муссолини положил начало его феерической карьере. Поставленный во главе министерства пропаганды, он искусно руководил хором похвал в адрес тестя. В 1936 г. Чиано занял кресло министра иностранных дел.

Несмотря на отсутствие серьезного образования и поверхностность суждений, Чиано был полон честолюбивых замыслов. Необычайно тщеславный, он не упускал ни одного случая, чтобы показаться рядом с тестем. Выставляя грудь, украшенную орденами и знаками отличия, выпячивая по примеру Муссолини нижнюю челюсть, Чиано быстро приобрел прозвище "маленький дуче".

Как пишет в своих мемуарах один из главарей фашистской политической полиции Лето, Чиано надеялся стать наследником тестя и занять его место. Ловко используя покровительство диктатора, Чиано сколотил колоссальное состояние, пожалуй, самое крупное в Италии, и занял одну из ключевых позиций в государственном аппарате.

Правящая клика Италии непосредственно участвовала в ограблении захваченных стран. Поэтому Чиано и его группировка, куда входили крупные чиновники, был" лично заинтересованы в разбойничьем нападении на соседнюю маленькую страну. Используя свое положение, Чиано установил абсолютный и безоговорочный запрет полиции заниматься любыми, касающимися Албании делами. "Албания, - сказал однажды начальник полиции Боккини, - вотчина Чиано, и я не хочу с ним ссориться".

Это свидетельство помогает раскрыть значение некоторых записей в дневнике Чиано относительно его участия в подготовке агрессии.

"Подготовка в Албании быстро продвигается вперед, - отметил он 27 октября 1938 г. - Акция начинает ясно вырисовываться: убийство короля (вероятно, Кочи возьмется осуществить это за вознаграждение в 10 млн.); уличные беспорядки; войска, верные нам (практически все начальники и в том числе Кмиа), спускаются с гор; обращение к Италии с просьбой политического и, в случае необходимости, военного вмешательства; предложение короны Королю-Императору (титул, присвоенный Виктору-Эммануилу III после захвата Эфиопии и провозглашения Италии империей. - Авт.) и в дальнейшем аннексия. Яакомони{92} гарантирует, что все может быть точно выполнено с предупреждением за месяц".