Андрей Еременко - Годы возмездия. Боевыми дорогами от Керчи до Праги

3. Предупреждаю, что в случае невыполнения немецкими солдатами, офицерами и генералами к указанному сроку моего требования прекратить военные действия и сложить оружие мною будет отдан приказ об уничтожении всех остатков немецких частей, противостоящих моим войскам.

КОМАНДУЮЩИЙ ВОЙСКАМИ 4-ГО УКРАИНСКОГО ФРОНТА

ГЕНЕРАЛ АРМИИ А. ЕРЕМЕНКО».

Сразу же это обращение было передано немецким войскам по радио, а листовки с его текстом разбросаны с самолетов 8-й воздушной армии на территории, еще занятой противником.

Одновременно с этим был составлен и второй документ аналогичного содержания – ультиматум, который адресовался командующему 1-й немецкой танковой армией генералу танковых войск Нерингу и всем командирам его корпусов и дивизий, в частности, командирам 11, 59-го армейских и 49-го горнострелкового корпусов, командирам 154-й резервной, 4 и 3-й горнострелковых, 8-й танковой, 11-й моторизованной, 254, 314, 544 и 253-й пехотных дивизий.

Рано утром 8 мая специально подготовленные и проинструктированные офицеры от наших дивизий были направлены к командованию соответственно противостоящих немецких дивизий и вручили наш ультиматум.

Некоторые командиры немецких дивизий даже не приняли наших офицеров, большинство же оставило наш ультиматум без ответа. Только один командир дивизии генерал-майор Бибер, когда истек срок ультиматума, прислал ответ, однако оружие сложить отказался, сославшись на отсутствие приказа его старшего начальника.

Достойны внимания воспоминания об этих днях генерала А.И. Гастиловича:

«Враг находился при последнем издыхании. Это было ясно и по положению на фронте и по сообщениям радио. 8 мая в 20 часов Москва салютовала войскам нашего фронта за взятие г. Оломоуц, а через несколько часов радио принесло весть о подписании в Берлине акта о безоговорочной капитуляции германских вооруженных сил и объявлении 9 мая праздником Победы. Войска армии находились в это время юго-западнее Оломоуца, а КП армии в г. Костин на р. Морава.

Сначала как-то даже не верилось, тем более что в этот день противник оказывал необычно сильное сопротивление.

Но уже к 23–24 часам вся линия фронта ликовала, представляя сплошную полосу иллюминации, и гремела, как во время сильной артиллерийской подготовки. На радостях стихийно стреляли вверх из всех видов оружия, салютуя победе.

Но оказалось, что праздновать победу нашей армии придется несколькими днями позднее. Ночью я получил распоряжение штаба фронта выслать на рассвете во все находившиеся в соприкосновении с армией немецкие дивизии (их было четыре) ответственных офицеров-парламентеров для приема капитуляции и установления порядка ее.

К 9.00 9 мая все четыре парламентера возвратились обратно. В трех дивизиях их грубо прогнали, заявив, что никакой капитуляции не признают. Командир четвертой дивизии прислал… письмо, в котором говорилось, что он не имеет приказа о капитуляции и поэтому дивизия будет продолжать сопротивление. Попытки наших частей продвинуться вперед были встречены сильным организованным огнем…

Ненависть к врагу, вероломно нарушившему акт о капитуляции, более чем когда-либо охватила солдат и офицеров…

Началось ожесточенное преследование. Гитлеровцы пытались оторваться от наших частей, но напрасно – им всюду перерезали дороги. Появились «ильюшины». Они пронеслись над дорогами и стали штурмовать врага» [245] .

9 мая кольцо вокруг всей чехословацкой группировки немецких войск, которые отказались сложить оружие, было полностью замкнуто. В последнем для гитлеровцев гигантском «котле» оказалась более чем полумиллионная группировка дезорганизованных, потерявших управление и боеспособность немецких войск. С выходом наших войск к Праге путь на запад войскам группы армий «Центр» оказался отрезанным.

Несмотря на это, в полосе действий 4-го Украинского фронта противник, отказавшись капитулировать и сдаться в плен советским войскам, с боями отходил в западном направлении. На пути своего отступления гитлеровцы взрывали мосты, минировали дороги и подрывали свои орудия, танки, автомашины, самолеты и склады. Все это было безрассудно, но фанатичные фашистские сатрапы не считались ни с чем.

Для преследования противника нами были созданы подвижные группы. Стремительно продвигаясь вперед, они опрокидывали арьергарды противника, разоружали его, захватывали в плен одну за другой фашистские дивизии. Дисциплина и порядок в рядах гитлеровцев заметно падали. Но они еще далеко не утратили боеспособности. Войска фронта устремились к Праге по двум оперативным направлениями, нанося удары по колоннам противника. Танки шли по маршрутам: Опава – Шумберг – Градец Кралове – Прага и Оломоуц – Пардубице – Прага. За танковыми колоннами на автомашинах и бронетранспортерах двигалась пехота.

Стремительными ударами этих подвижных групп по всем направлениям уничтожался противник, который повсюду оставлял свои разбитые, раздавленные и сваленные в кюветы танки, орудия, автомашины, мотоциклы. Дороги заполнялись жителями окрестных сел и городов, с облегчением и радостью возвращавшихся к родному очагу.

В течение 9 и 10 мая войска фронта взяли в плен более 20 тыс. солдат и офицеров из группировки Шёрнера (главным образом 1-й танковой армии), захватили огромные военные трофеи. 10 мая под ударом наших наземных и воздушных сил войска Шёрнера были окончательно дезорганизованы. Потеряв связь и управление, гитлеровцы начали массовую сдачу в плен. К этому времени была освобождена центральная часть Чехии, войска фронта вышли на рубеж Рождяловице, Нимбург, Чески Брод, Кутна-Гора, Хотеборж. Три подвижные группы (в составе войск 38-й, 60-й и 1-й гвардейской армий генералов Москаленко, Курочкина и Гречко) рано утром 9 мая вступили в Прагу с востока.

Войска 1-го Украинского фронта вступили в столицу Чехословакии 9 мая с севера.

Еще до рассвета 9 мая войска нашего фронта продолжали преследование. Они продвигались так стремительно, что передние уходили далеко на запад, оставляя в тылу разрозненные группы противника, которые уничтожались или захватывались в плен частями второго эшелона. Все было сосредоточено на том, чтобы поскорее дойти до Праги, окончательно расчленяя по пути немецкие войска на отдельные части, не дать им возможности уйти к Праге и далее на запад. К исходу дня передовые отряды вышли в районы Градец Кралове, Пардубице, Хотеборж. Главные силы фронта к этому времени продвинулись на глубину от 35 до 75 км и вышли на линию западнее Миттельвильде, Литомышль, Цвиттау, Бенши.

Подвижные группы фронта, войдя в Прагу, прошли свыше 200 км.

Героизм и инициативу проявили воины 8-й Севастопольской разведроты, двигавшейся в авангарде подвижной группы, особенно же разведчики головного дозора: И.Н. Курощепов и В.В. Саломатин, разведавшие путь к Праге всей колонне. Выразительный рассказ одного из участников этой стремительной операции младшего сержанта (впоследствии подполковника) Ивана Николаевича Курощепова я позволю себе привести здесь полностью: