Борис Тененбаум - Великие Борджиа. Гении зла

В ноябре 1500 года он начал осаду Фаенцы.

Увы, и с осадой тоже не получилось – не помогла даже артиллерия. Когда вроде бы и удалось проделать брешь в стене и папские войска пошли на приступ, пушки по ошибке дали лишний залп, который угодил в своих. Погибло немало солдат, и в их числе был один из лучших офицеров Чезаре, Онорио Савелли. Он был из рода, известного в Романье. Савелли относились к числу римских баронов и были примерно такими же, как Орсини или Колонна, только что войск и замков имели поменьше. В общем, потеря была значительной, хотя бы с точки зрения престижа – да и штурм не удался. Не получилось и выморить Фаенцу голодом. Там успели запасти достаточно хлеба, заодно опустошив окрестности, так что от голода страдали скорее осаждающие, а не осажденные. В итоге 3 декабря 1500 года Чезаре Борджиа снял осаду и отвел войска в Чезену. Там он устроил временную столицу своего нового княжества. Что до Фаенцы, то папа римский отлучил ее обитателей от Церкви. Нельзя сказать, что это произвело на них хоть малейшее впечатление. При дворах владетелей Болоньи и Урбино вообще стало модно шутить по поводу неудачи сына Святого Отца – это находили очень забавным. На неудаче в Фаенце вторая военная кампания Чезаре и закончилась. Он немедленно начал готовиться к третьей – его помощь и союз с папой были нужны французам как никогда. Король Людовик уже упрочил свое владение Миланом.

Теперь он собирался идти на Неаполь.

Согласно запискам Иоганна Бурхарда, месса в Сикстинской капелле, которую там отслужили 6 января 1501 года, вышла скучной. Служить ее должен был сам Святой Отец, но он прибыл слишком поздно, и его заменил прокуратор Ордена сервитов, посвятивших себя Богородице. А отец-прокуратор был известен как человек, в присутствии которого от тоски только что мухи не дохли, так что недовольство церемониймейстера папского двора можно понять – как-никак он привык к красочным зрелищам. В этот же день, поближе к вечеру, «золотая дверь», открытая для паломников по случаю Юбилейного года, была закрыта и даже заложена кирпичами.

Праздники действительно были позади, начинались обычные будни.

С этим положением вряд ли согласились бы обитатели городка Реджио – 22 января через него прошли французские войска под командой Ива д’Алегре. Платить за хлеб, вино и прочие нужные им припасы они не стали, а попросту разграбили городок, забрав себе все, что нашли нужным, и кое-что сверх того – а тот факт, что французы шли на помощь Чезаре Борджиа, гонфалоньеру Церкви, жителей Реджио ничуть не утешил. Ива д’Алегре и его солдат король Людовик послал под Фаенцу как своего рода аванс. Где-то поближе к лету предполагалось, что французские войска начнут поход на Неаполь, и тогда им могла бы понадобиться помощь Чезаре. Как-никак у него было уже несколько тысяч солдат под командой опытных людей вроде Вителоццо Вителли или Паоло Орсини – все это могло бы очень пригодиться. Ну, французская подмога Чезаре, увы, не помогла – его внезапное нападение на Фаенцу в середине января провалилось, но к февралю военные действия как-то отошли на второй план. Зимой все-таки воевать неудобно, хотя бы потому, что кормить коней становится затруднительно.

В отсутствие травы приходится переходить на сено, а сено надо заранее запасать, и его трудно перевозить. Так что получается, что конницу зимой лучше держать поближе к конюшням.

Раз уж воевать было пока нельзя, Чезаре Борджиа занялся устройством своих новых владений. Он постарался сделать так, чтобы новые подданные его полюбили. Например, учредил в Имоле благотворительное учреждение, названное в его честь Ла Валентина [39]. А в Форли он уплатил налоговую недоимку, которую город задолжал Святому Престолу.

Не следует думать, конечно, что меры по укреплению новой власти ограничивались благодеяниями – отнюдь нет. На местах распоряжались назначенные Чезаре губернаторы – как правило, каталонцы из его ближайшего окружения, и эти люди возражений не терпели, и расправа у них была короткой.

В феврале 1501 года Чезаре Борджиа был совершенно уверен и в своих силах, и в своем могуществе, и в том, что он совершенно необходим своим союзникам, французам и венецианцам. Это видно хотя бы из того, что именно в это время в его владениях вдруг случилось чрезвычайное происшествие.

14 февраля 1501 года на дороге между Порто Чезанатико и Червией была похищена Доротея Караччиоло.

Обстоятельства дела были таковы: Доротея Караччиоло, придворная дама Элизабетты Гонзага, герцогини урбинской, отправилась на север, в Венецию. Там ее ожидал супруг Джованни Баттиста Караччиоло, военный на службе Светлейшей Республики и вообще человек почтенный и заслуженный. Но прекрасная Доротея до места своего назначения так и не добралась, потому что ее и ее спутников остановил на дороге конный отряд из пары дюжин лихих молодцов. Представляться они не стали и даже никого не ограбили, а просто завернули придворную даму герцогини урбинской в плащ и увезли в неизвестном направлении. Все было проделано так быстро и четко, что наводило скорее на мысль о заранее запланированной засаде, чем о случайном похищении разбойниками.

А поскольку случилось это на территории, подконтрольной Чезаре Борджиа, и было известно, что за порядком в своих новых владениях он следит строго, то к нему с протестом явилась целая делегация. В нее входил венецианский посланник синьор Маненти, посол Франции барон де Транс и даже Ив д’Албер, командир французского вспомогательного отряда, в принципе подчиненный Чезаре.

Герцог встретил их очень любезно и сказал, что по существу дела он ничего сказать не может, но обещает самое тщательное расследование. Он даже намекнул, что, как ему кажется, у похищенной дамы был любовник, капитан Диего Рамирес, офицер папских войск. Но дон Диего был направлен на службу в Урбино, и где он находится в данный момент, герцогу Валентино неизвестно.

Ну, ему не поверили.

Венецианский посол заявил формальный протест в Ватикан, на что папа Александр ответил ему следующее:

« Акт похищения настолько гнусен и отвратителен, что я не могу даже измыслить кару, достаточную для того, чтобы наказать по заслугам того, кто это сделал. Если герцог [Валентино] действительно виновен, то он просто сошел с ума ».

Король Франции Людовик XII был не менее категоричен. Когда венецианцы пожаловались ему на похищение супруги гражданина Светлейшей Республики на территории, подконтрольной Чезаре Борджиа, он ответил, что, будь у него два сына и один из них оказался бы виновен в похищении, он повесил бы его без всяких колебаний. Что сказать? Было совершенно очевидно, что ни папа римский, ни король французский не хотели вглядываться в дело о похищении Доротеи Караччиоло слишком пристально. Когда она, на ее большое счастье, в самом конце 1503 года все-таки объявилась живой и здоровой и была возвращена ее супругу, оказалось, что похищение было проведено по приказу Чезаре Борджиа, и все это время, с февраля 1501 года по декабрь 1503-го, то есть без малого три года, она провела у него в качестве рабыни.