Юрий Мухин - Генеральская мафия — от Кутузова до Жукова

Торпедами по берегу, надо думать, попали! Расстреливали площади, расстреливали скалы, что угодно, только не противника…

«Третья классическая задача надводных кораблей, когда они применяют свою артиллерию по наземным целям, — это обеспечение высадки войск морского десанта. Всего советский ВМФ в годы Великой Отечественной войны высадил более сотни десантов, однако только в одиннадцати из них участвовали линкоры, крейсера и эсминцы. Но реально опыт их применения ещё более ограничен. Например, линкоры участвовали в высадке двух десантов 5 октября 1941 г. под Стрельной и Новым Петергофом. В обоих случаях корабли вели огонь по заранее назначенным целям, без всякой связи с войсками десанта, и, таким образом, никакая специфика десантных действий при этом не просматривается. Точно так же участвовали большие надводные корабли в высадке войск морского десанта и в большинстве других случаев. Действия корректировочных групп в боевых порядках высаженных войск и ведения огня кораблями по их оперативным заявкам отмечены лишь под Одессой и в Феодосии. Таким образом, участие мощных артиллерийских систем калибром 100 мм и выше с применением эффективных ЗИУС в основном свелось к огневой подготовке района высадки. Имелись лишь эпизодические случаи участия их в огневом сопровождении войск на берегу, хотя для войск десанта, не имеющих тяжёлого вооружения, это крайне необходимо. Огневое обеспечение высадки войск морского десанта, а оно присутствовало не всегда, часто осуществляли катера, вооружённые 45-мм артиллерией. Это приводило к тому, что корабли не подавляли огневые средства противника, а просто будили противодесантную оборону и к моменту начала высадки наших войск всё было готово к их «приёму». Вообще отечественные морские десанты отличались исключительно высокими потерями в людях».

Немецкий историк Андреас Хильгрубер написал обстоятельную работу «Эвакуация из Крыма в 1944 году», в которой описал и силы немецко-румынских флотов в Черном море: «К началу войны в 1941 г. на Черном море находилось незначительное количество немецких кораблей. Чтобы его дополнить и облегчить во время наступления действия южного фланга немецкого Восточного фронта регулярным снабжением, а затем — во время отхода — обеспечить снабжение отрезанных группировок, из Германии по маршруту Эльба — автодорога Дрезден — Ингольштадт — Дунай в Черное море было переброшено более 500 военных и торговых кораблей, в том числе — 6 подводных лодок, 23 моторных тральщика, 16 торпедных катеров, 50 БДБ, 26 охотников за ПЛ. К этому можно добавить построенные в Варне, Констанце и Херсоне БДБ, многоцелевые корабли проекта KFK и военные транспорта КТ» . Все это «москитный» флот — очень маленькие кораблики, которые ни в одиночку, ни группами не могли противостоять не только крейсеру Черноморского флота, но и миноносцу. И наши адмиралы это подтверждают, с гордостью сообщая, что Черноморский флот господствовал в Черном море всю войну. Однако в преамбуле Хильгрубер сообщает, что немцами и румынами «за 1943 г. морем проведено 2030 судов водоизмещением 1340 000 брт» .

А где же был Черноморский флот, который «господствовал»?

Это, надо сказать, удивляет самого Хильгрубера.

Вот он описывает проблемы снабжения немецких войск в Крыму после того, как в октябре 1943 г. они были отрезаны прорывом советских войск на Перекоп и захватом перешейка.

«2 декабря группа армий «А» потребовала ежедневной доставки 1500 т грузов. Фактически в декабре было доставлено 33 850 т, на 12 000 т меньше, чем требовалось; в январе — 35 000 т; в феврале 1944 г. удалось существенно превысить затребованный армией объем перевозок (45 000 т в месяц), было доставлено 52 455 т и 4000 человек из 73-й пд… В марте 1944 г… 17-й армии было доставлено 45 500 т грузов и 111-я пд» . Вот это-то и удивляет Хильгрубера: «По сравнению с активной деятельностью малых сил немецкого флота особенно бросается в глаза пассивность Красного Флота на Черном море. В 1943 г. его линкор, 3 тяжёлых и 1 легкий крейсер, 1 лидер, 9 эсминцев, 2 миноносца, 30–40 подводных лодок, 50 канонерских лодок и торпедных катеров и большое количество вооружённых вспомогательных судов, если не учитывать редкие атаки эсминцев и миноносцев, маневренные действия мелких кораблей при снабжении Керченского плацдарма и растущую активность подводных лодок, прочно стояли на якоре в гаванях на восточном побережье Чёрного моря. Флот абсолютно не использовал своих возможностей, которые ему предоставлялись благодаря численному и качественному превосходству, а также слепому стремлению Гитлера удержать Крым» .

Несмотря на то что для эвакуации из Севастополя немцы имели немного времени, но, по мнению Хильгрубера, при начальной стадии эвакуации она прошла без значительных потерь: «С 12 по 20 апреля морем и по воздуху было эвакуировано 61 000 человек, среди них — 36 000 немцев, 16 000 восточных легионеров, 3800 военнопленных, 1600 гражданских, 9600 румын» . Строго говоря, немцы всегда преувеличивают свои успехи, однако в данном случае есть подтверждение и с советской стороны. Замы Народного комиссара НКВД сообщали 11 мая 1944 г. из Севастополя:

«Судя по нашим личным наблюдениям и показаниям арестованных жителей Севастополя, противник сумел эвакуировать большую часть своих войск, материальную часть и даже стянутых со всего Крыма наиболее активных предателей и своих пособников… О тщательности эвакуации противника говорит и то обстоятельство, что ни по пути противника, ни в самом городе нет более или менее значительного количества боевой техники (как это имело место в других освобождённых городах Крыма), исключая нескольких выведенных из строя пушек и подожженных автомашин. Даже лошади, которых не смог эвакуировать противник, в значительной своей части застрелены самими немцами. По данным 4-го Украинского фронта, в районе Севастополя захвачено в плен до трёх тысяч человек. Однако организованные в Севастополе приёмные пункты для военнопленных пока пустуют».

Но при эвакуации остатков немецких войск с мыса Херсонес из-за штормовой погоды возникли трудности — немцы не смогли подвести суда для снятия войск, в результате «приказ об отсрочке эвакуации пришел в войска так поздно, что не успел опередить выполнение распоряжения об уничтожении всего тяжёлого вооружения, кроме минометов, панцерфаустов и стрелкового оружия. Таким образом, 11 мая оставшиеся немецкие части воевали без артиллерии» . А затем усилия сухопутных войск РККА сделали своё дело — 12 мая немцы на Херсонесе сдались. Кстати, командующий 17-й армией генерал пехоты Альмендингер, начальник штаба генерал-майор Ксиландер и штаб по директиве ОКХ (Генерального штаба сухопутных войск) только в полночь 10 мая перешли на торпедный катер, а остатками немецких войск на Херсонесе до самого конца командовал командир 73-й пехотной дивизии немцев генерал-майор Беме.