Сергей Кремлёв - Дневники Берии — не фальшивка! Новые доказательства

Вот, скажем, уже хорошо знакомый читателю профессор Козлов.»

Я уже писал, что, выделив в трёх томах дневников Л. П. Берии три «информационных» «пласта» непосредственно в тексте дневников, профессор Козлов фактически замолчал наличие в трёх томах и четвёртого информационного пласта — комментариев, примечаний и дополняющих очерков публикатора дневников Берии, то есть Сергея Кремлёва.

То есть — меня.

Я уже писал, что, как ни странно, профессор Козлов никак не отреагировал на те достоверные, но замалчиваемые исторические сведения, которые я привожу.

Мои комментарии рисовали вполне определённый и в целом однозначно положительный и привлекательный облик эпохи Сталина, лично Сталина и Берии, однако профессор Козлов, оспаривая аутентичность непосредственно дневников, даже не пытался оспорить то видение эпохи Сталина и Берии, которое заявлено в моих комментариях и очерках, прилагаемых к дневникам Берии.

Я уже задавался вопросом «Почему же профессор Козлов обо всём этом предпочёл умолчать?» и обещал более подробно поговорить на эту тему позднее.

Вот мы сейчас обо всём таком и говорим.

При рассмотрении темы четвёртой «Неча на Берию пенять, коли Катынь во лжи» я уже частично приводил заключительный абзац статьи профессора Козлова. Теперь же наступило время ещё раз напомнить читателю о нём (не профессоре Козлове, а абзаце), привести его полностью и прокомментировать его.

Итак, профессор Козлов свою якобы разоблачительную статью завершил следующим пассажем:

«В задачи настоящей рецензии не входит оценка сложнейшего периода нашей истории, связанного с именем Сталина. Тут что ни событие или явление, то не только методология или идеология, но и еще такие общечеловеческие понятия, как мораль и нравственность.

Последние два понятия имеют отношение не только к эпохе Сталина, но и к нашему времени».

Безусловно, профессор, безусловно!

Вот только, говоря о морали и нравственности применительно к эпохе Сталина и Берии, надо признать, что эта эпоха имела свои мораль и нравственность. Да, это были нередко суровая (хотя нередко и жизнерадостная) мораль и строгая, без голых по грудь (пока ещё голых сверху) прохожих на улицах Москвы, нравственность.

А говоря о морали и нравственности применительно к эпохе Путина и Чубайса, надо признать, что эта эпоха не имеет ни морали, ни нравственности. То есть она аморальна и безнравственна, причём аморальна и безнравственна на всех ступенях социальной «лестницы», но особенно на верхних её ступенях.

Согласны ли с этим утверждением профессор Козлов и его коллеги по РАН?

Уверен, что нет.

И думаю, что знаю, почему они с ним не согласны.

Потому-то профессор Козлов и умалчивает, например, о моих комментариях к дневникам Л. П. Берии, что уже сведения, которые приведены в этих комментариях, реабилитируют эпоху Сталина и Берии!

Имея в виду опубликованные и прокомментированные мной дневники Л. П. Берии, профессор Козлов утверждает:

«Этот фальшивый документальный исторический источник опасен тем, что вносит асимметрию в документальное наследие истории СССР и в конечном счете является и ее фальсификацией».

Но, утверждая это, мой оппонент не смог опровергнуть ни одного факта или суждения ни из непосредственно дневников Л. П. Берии, ни из комментариев к ним.

Что же до тревог профессора Козлова и ему подобных относительно того, что появление в массовом общественном сознании дневников Л. П. Берии опасно тем, что вносит асимметрию в документальное наследие истории СССР?

Ну, эти «тревоги» напоминают мне, если уж говорить прямо, «тревогу» проститутки относительно того, не покажется ли она слишком доступной, если оголит перед выходом на панель не три четверти груди, а сразу четыре пятых…

Не профессорам козловым печься о верном освещении и представлении в общественном сознании истории их — как никак, и их тоже — Родины.

Я имею в виду не журнал «Родина», а ту Советскую Родину, историю которой официозный журнал «Родина» то и дело обливает грязью.

К слову, в более «академическом» варианте статьи, опубликованном в журнале «Вопросы истории», цитированный выше абзац имеет несколько более «сдержанный» вид.

А именно:

«Этот «источник» опасен тем, что компрометирует документальное наследие истории СССР фальсификацией».

Компрометирует?

Ну-ну…

Выходит, явная, не раз убедительно, многослойно разоблачённая, «катынская» фальшивка документальное наследие истории СССР фальсификацией, по мнению профессора Козлова, не компрометирует.

Зато дневники Л. П. Берии, чью достоверность профессор Козлов «опровергает», не приводя в подтверждение своего утверждения ни одного факта, выходит, компрометируют?

А может быть, на фоне этого нового документального, хотя и действительно необычным образом введённого в оборот источника чётче выявляется, так сказать, «компромат» на современных официозных фальсификаторов истории СССР?

Заключительные строки в двух вариантах статьи (в журнале «Родина» и в журнале «Вопросы истории») тоже несколько различаются. В «академическом» варианте «Вопросов истории», увидевшем свет уже после первой публикации в журнале «Родина», статья заканчивается так:

«Впрочем, для историка произведение Кремлёва имеет какое-то значение в качестве одного из памятников идеологии — оправдания сталинизма в наше время, диктуемого желанием рекомендовать современному руководству России средства, уже испытанные на практике этим самым «эффективным» сталинским управленцем».

В журнале же «Родина» «финал» статьи профессора Козлова был выдержан в более эмоциональных и более неосторожных (неосторожных для профессор. Козлова с позиций его саморазоблачения) тонах:

«Впрочем, для пытливого (ну-ну. — С. К.) историка «Личный дневник» Берии сохраняет свое источниковое значение как одно из документальных свидетельств оправдания сталинизма в наше время. И как желание (упаси нас Бог) предложить современному руководству России средства достижения цели модернизации России, использовавшиеся, вероятно, действительно самым эффективным сталинским управленцем».

Должен сказать, что именно этим «финалом» — в журнале «Родина» — профессор Козлов сразил меня, что называется, наповал. Сразил именно последней фразой. И я не знал, то ли мне умирать от смеха, то ли от изумления.

Вот уж чего я не мог представить себе даже в горячечном бреду, даже в страшном кошмарном сне, так это то, что кто-то может расценить мою работу по подготовке к изданию дневников Л. П. Берии так…

То есть как «желание предложить современному руководству России» те или иные «средства модернизации России».