Федор Синицын - ЗА РУССКИЙ НАРОД! НАЦИОНАЛЬНЫЙ ВОПРОС В ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЕ

Начало нового периода в отношениях между государством и конфессиями ознаменовалось публикацией 10 ноября 1942 г. в центральной советской прессе телеграмм двух высших церковных иерархов — Патриаршего Местоблюстителя и митрополита Киевского и Галицкого Николая, — адресованных Сталину. Патриарший Местоблюститель приветствовал Сталина по случаю 25–летней годовщины советской власти как «богоизбранного вождя наших воинских и культурных сил, ведущего нас к победе над варварским нашествием, к мирному процветанию нашей страны и светлому будущему ее народов». Митрополит Николай от имени верующих Украины передал Сталину «горячие молитвенные пожелания от Всевышнего здравия Вашего на долгие годы, а нашей дорогой родине скорейшего очищения под Вашим водительством от немецкой нечисти». Телеграммы церковных иерархов на имя Сталина свидетельствовали не только о продолжении патриотической политики Церкви, но и о начале сближения общих политических позиций Церкви и советского руководства, в том числе по ситуации на оккупированной территории Украины, где в это время расцвели как церковный раскол, так и антисоветское националистическое движение.

5 января 1943 г. в центральной прессе была продолжена публикация переписки Патриаршего Местоблюстителя и Сталина. В своей телеграмме Патриарший Местоблюститель сообщил Сталину, что РПЦ инициировала сбор пожертвований на постройку танковой колонны им. Дмитрия Донского (с таким призывом к пастве Церковь обратилась 30 декабря 1942 г.), и попросил разрешения открыть в Госбанке специальный счет для перечисления этих пожертвований. До тех пор банковского счета у РПЦ не было, так как она, как и все религиозные организации, по Декрету об отделении Церкви от государства 1918 г. и закону от 8 апреля 1929 г. была лишена права иметь атрибуты юридического лица. Получив лично от Сталина разрешение открыть банковский счет, Церковь де — факто стала юридическим лицом. За короткое время на танковую колонну им. Дмитрия Донского верующие собрали более 8 млн рублей.

Первое время видимые через призму официальной пропаганды отношения между государством и Церковью базировались только на «материальной» основе. В центральной прессе публиковались со

)

Танковая колонна «Дмитрий Донской»

общения иерархов Сталину о том, как Церковь помогает фронту, и выражения готовности помогать и далее. Ответы Сталина иерархам были написаны как «под копирку»: «Прошу передать православному русскому духовенству и верующим мой привет и благодарность Красной Армии за заботу о бронетанковых силах Красной Армии», и т. п.

Советское руководство не чинило существенных препятствий религиозному подъему в народе. В мае 1943 г. вновь были разрешены ночные пасхальные богослужения. Послабления были даны и на освобожденной территории, где возрождение религии, происшедшее во время оккупации, ставило большую проблему перед советской властью. Ответом на нее стало постановление СНК СССР «О порядке открытия церквей на территории, освобожденной от немецкой оккупации» от 1 декабря 1942 г., которое предписывало воздерживаться от огульного закрытия восстановленных при гитлеровцах церквей. Это положение выполнялось — например, в Курске почти все открытые при оккупации церкви продолжали работать и после освобождения169.

Тем не менее были установлены жесткие пределы послаблений в сторону Церкви. В частности, НКГБ пресекал попытки Церкви входить в непосредственные сношения с командованием госпиталей и ранеными под видом шефства. Власти на местах ощущали беспокойство в связи с религиозным подъемом в народе — например, в июне 1943 г. Пензенский обком сообщил в ЦК ВКП(б) о своей озабоченности фактами «настроений за открытие церквей» и проведением религиозных шествий170.

Все расставили на место события сентября 1943 г., которые подвели официальную основу под изменение курса государственной политики по отношению к Русской православной церкви и как следствие, к другим религиозным институтам в СССР. 4 сентября 1943 г. Сталин принял в Кремле Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия, митрополита Ленинградского Алексия и митрополита Киевского и Галицкого Николая. Во время беседы с иерархами Сталин дал им понять, что руководство страны готово установить отношения с РПЦ и принять меры по существенному улучшению положения Церкви. Официально сообщалось, что «во время беседы митрополит Сергий довел до сведения Председателя Совнаркома, что в руководящих кругах православной церкви имеется намерение в ближайшее время созвать Собор епископов для избрания Патриарха Московского и всея Руси и образовать при Патриархе Священный синод. Глава правительства И. В. Сталин сочувственно отнесся к этим предложениям и заявил, что со стороны правительства не будет к этому препятствий. На беседе присутствовал заместитель Председателя Совнаркома СССР тов. В. М. Молотов». За всю историю советской власти это был первый случай официальной встречи руководителей государства и иерархов Церкви.

Причины принятия советским руководством окончательного решения о стратегическом союзе («конкордате») с Русской православной церковью были как внутриполитическими (моральная мобилизация населения, сбор средств, борьба с коллаборационизмом), так и внешнеполитическими. Причем последние, видимо, оказались решающими. В 1943 г., после коренного перелома в войне, И. В. Сталин в качестве одного из инструментов послевоенной внешней политики выбрал разрушение «римско — католической империи» и превращение РПЦ в «Центр международного православия». Также в преддверии Тегеранской конференции Сталин, очевидно, рассчитывал на то, что возрождение Патриаршества будет позитивно воспринято союзниками171. Характерно, что внешнеполитические устремления Сталина изначально были связаны только с РПЦ и не касались других конфессий172.

Церковь стала использоваться государством во внешнеполитических целях еще в 1942 г., когда по решению Политбюро ЦК ВКП(б), но под эгидой Московской патриархии, в великолепном для военных времен исполнении была издана книга «Правда о религии в России», которая в розовых красках рассказывала о том, что в СССР царит свобода совести. В издании этой книги было прежде всего заинтересовано советское руководство, хотя и сама РПЦ получила некоторую пользу в области своих международных сношений, например, в налаживании отношений с главой Англиканской церкви, архиепископом Кентерберийским X. Джонсоном, которому были отосланы 500 экз. этой книги. Эта книга была также распространена среди русских эмигрантов в США173. Среди других внешнеполитических шагов Церкви, которые были осуществлены при поддержке государства, — обращения к румынским солдатам в ноябре 1942 г., румынским пастырям и пастве в декабре 1942 г., «ко всем христианам в Югославии, Чехословакии, Элладе и других странах», к славянским народам от 23 апреля 1943 г.