Коллектив авторов - КРАМОЛА Инакомыслие в СССР при Хрущеве и Брежневе.

А вот еще яснее: «Признание нашего самодержца может наступить и ранее уничтожения конституции: момент этого признания наступит, когда народы, измученные неурядицами и несостоятельностью правителей, нами подстроенного, воскликнут: «Уберите их и дайте нам одного всемирного царя, который объединил бы нас и уничтожил причины раздоров – границы национальности, религии, государств, расчеты, который дал бы нам мир и покой, которых мы не можем найти с нашими правителями».

ГА РФ.Ф. Р–8131. Оп. 31. Д. 90649. Л. 54-56. Подлинник. Рукопись.

Культ вождей создавал особое отношение как к ним самим (вернее, их публичному образу), так и к замещавшим их изображениям. Роль повсеместно присутствующего портрета Вождя выразительно описана в романе Д. Оруэлла «1984»: повсюду висит один и тот же портрет Старшего Брата, и кажется, будто он постоянрю «на тебя смотрит». Аналогичное отношение к портрету как «заместителю» отражено в историческом анекдоте о Николае I: императору доложили о деле некого мещаршна, который в трактире в пьяном виде плевал на его портрет; царь повелел мещанина помиловать, написав: «Передайте ему, что я сам на него плюю», и распорядился впредь своих портретов в трактирах и иных неподобающих местах не держать.

Убеждение, что между изображением и изображаемым существует глубинная связь, восходит к древнейшим магическим верованиям (фигурки и статуи богов и духов, поверья, связанные с зеркалами, и т.д.) Портреты и скульптуры вождей заняли место даже не икон, а скорее языческих идолов, порча их преследовалась как «кощунственные действия» [185]. Соответственно, и являвшееся одним из видов антисоветских деяний покушение на изображения руководителей (или же насмешка над ними) носило характер не просто хулиганства, а своего рода ритуального осквернения, зачастую совершаемого демонстративно. Иногда разрушение портрета даже напоминает обряды симпатической магии (когда стремились навести порчу на человека, вредя его изображению) – выкалывание глаз, разрезание.

Чаще всего объектами «нападения» становились изображения действовавшего на тот момент вождя или Ленина, это и понятно, именно они попадались повсюду на глаза. Особенный случай – отношение к портретам и статуям Сталина после XX съезда партии. Одни люди, узнав о злодеяниях режима, самочинно совершали «ниспровержение кумира», других подобные действия оскорбляли, даже если исходили от представителей власти. Житель г. Семипалатинска в 1959 г. пожаловался секретарю ЦК КПСС А.И. Кириченко на то, что в их городе «трактором был повален на площади бюст товарища Сталина И.В. и отвезен во двор обкома, поставлен около окна секретаря обкома Дмитрина под дерево. Считаю это издевательством над Великим революционером, руководителем партии КПСС, светлым человеком, любимцем народа […] Обращаюсь к Вам, дорогой товарищ Кириченко, только Вы сможете поправить этот вопиющий факт издевательства над бюстом, над товарищем Сталиным […]» [186].

В 1969-1970 гг., когда по случаю подготовки к пышному празднованию 100-летия со дня рождения В.И. Ленина к обычному множеству его изображений добавилась масса новых, естественно, возросло и количество намеренных их повреждений. По данным КГБ при Совете Министров СССР, было зафиксировано всего 155 «политически вредных, хулига?1ских действий, связанных с юбилеем», из них 55 – в 1969 и 100 – в 1970 г., «хулиганствующими элементами уничтожены или повреждены несколько памятников, бюстов и барельефов вождя, значительное количество панно, стендов и транспарантов, а также портретов, лозунгов, плакатов, репродукций, стенгазет и другого праздничного оформления» [187].

С портретом можно было и поговорить. В 1958 г. рабочий лесничества из Закарпатья в конторе лесхоза сломал в руках карандаш, бросил обломки в портрет Ленина: «Чого дивишся на мене, що меш погано живеться» [188].

И, конечно, совершенно особое, сакральное место – Мавзолей. Не будем распространяться о том, сколь многозначителен сам факт его существования, особенно в сопоставлении с формулой о «вечно живом» вожде (см. в документах предыдущего раздела мистические тексты с мотивом воскресения вождя). О том же, кстати, существовало множество анекдотов («Ленин воскрес, идет по улице и видит…»). Заключенные-уголовники, о которых у нас не раз уже шла речь, направляли свои жалобы не только в ЦК КПСС, ООН, Хрущеву и президенту США, но, случалось, и в Мавзолей Ленина. В одной из жалоб содержится обращение к «тем, кто хранит тело Ленина», как к своего рода храмовым жрецам, которые могут своим вмешательством добиться победы справедливости.

Портрет или статуя Вождя стояли в одном ряду с такими символами, как флаг, герб, государственная, национальная или идеологическая символика. Выражая отношение к ним, ниспровергая одни, ставя на их место другие, можно ясно и лаконично продемонстрировать свои политические пристрастия. Наиболее распространенным из такого рода действий было срывание советских и вывешивание национальных флагов на Украине и в Прибалтике. Делалось это по ночам, часто – молодежью, школьниками, во многих случаях следствию так и не удавалось найти виновных. Украшение зданий флагами во время официальных праздников, естественно, провоцировало их срывание; национальные же флаги старались вывешивать в дни запрещенных национальных праздников.

Летом 1963 г. два желто-голубых флага были вывешены у шоссе на арке лесничества в Стрыйском районе Львовской области. Следствие по этому делу длилось полтора года, было проведено множество экспертиз ткани и красителей; выявлены все лица, находившиеся или проезжавшие поблизости, но все тщетно: найти виновных не удалось. Тогда следователь, закрывая дело и не желая признавать своего поражения, вынес заключение, что флаги были не желто-голубые, а оранжево-голубые, и таким образом отменил их символическое значение и прекратил дело [189].

В надзорных делах Прокуратуры СССР отражено 46 эпизодов, связанных с флагами. Интересно их хронологическое распределение. На 1953-1954 гг. приходится 4 таких дела, 1956-1959 – 9 дел, 1960-1964 – 14, 1967-1970 – 13, 1972-1973 – 4 и по одному в 1976 и 1983 гг. (за пропущенные годы дел не зафиксировано). Как видно, в период пика политических репрессий 1957-1958 гг. дел «с флагами» немного, максимум их приходится на 1960-е гг. Из этого числа на Украине заведено 12 дел, в Латвии – 10, Литве – 7, Эстонии – 5, одно в Молдавии. Оставшаяся часть относится к деятельности уже неоднократно упоминавшихся нами заключенных в лагерях, для которых вывешивание флагов с разнообразной антисоветской символикой («флаг со знаком доллара и свастикой») являлось одной из форм демонстративных политических правонарушений.