Валерий Демин - Русь Летописная

Но вернемся назад, в Россию. Говорят (теперь это особенно модно), что, дескать, и не было вовсе на Руси никаких боярских заговоров, что все это померещилось патологически подозрительному царю, а кровожадные временщики вроде Малюты Скуратова рады стараться были подлить маслица в огонь. Ну, зачем же так себе и другим голову морочить? Все русские цари Рюриковичи отличались достаточной жестокостью, а Иван Грозный абсолютно заслуженно может претендовать на первый номер в списке кровавых тиранов и деспотов. Но тогда уж и из русской аристократии не нужно делать невинную овечку. Боярство представляло собой типичную олигархическую структуру, глубоко чуждую народным чаяниям и общегосударственным интересам. У русских бояр крамола да измена, что называется, в крови сидела (второй неизлечимой болезнью было «стукачество»). Можно даже сказать, что они уже во чреве матери думали, как бы себя подороже продать, к какому королю (польскому или шведскому) при случае переметнуться и как бы поболезненней насолить великому князю Московскому (а в дальнейшем — царю). Так что верховному правителю России сам Бог велел бдительно и непреклонно стоять на страже государственных интересов, защищать Отчизну от посягательств внешних и внутренних врагов, как заразу, искоренять измену и сепаратизм, и, как зеницу ока, хранить единство державы и заботиться о процветании ее народа.

Так кто же в таком случае расшатал могущество Российской державы, довел страну до разорения, ввергнул ее в Смуту и пригласил в качестве арбитров иноземных интервентов? Иван Грозный, что ли? Да нет, все те же князья и бояре, которые до этого продавали Русь татарам, науськивая на соседей-однокровников карателей и грабителей, а теперь рады-радехоньки были отдать Россию — всю сразу или по частям — полякам, литовцам, шведам и ливонцам. Они бы сделали это и раньше, да царь Иван не позволил. И народ это прекрасно видел и понимал и был тысячу раз прав, объективно оценивая в своих песнях и сказках эпоху Ивана Грозного.

За разглагольствованиями о зверствах, учиненных царем Иваном Грозным, как-то забывается о том, что он сделал для укрепления геополитической мощи Российского государства и утверждения его решающей роли на мировой арене. Ведь именно в эту мучительно трудную и трагическую эпоху Россия обрела Сибирь и стала такой, какой ее знают и по сей день. Долгое правление Ивана Грозного (если вести счет от смерти его отца Василия, он был царем более полувека, точнее 50 лет и 3 месяца) получило всестороннее освещение в официальном летописании. Существуют даже летописные произведения, посвященные отдельным периодам его правления: например, «Летописец начала царства царя и великого князя Ивана Васильевича», «Казанский летописец», посвященный взятию столицы Казанского ханства и присоединению его к России. От Ивана Грозного осталась большая переписка, имеющая высокие литературные достоинства. О времени царя Ивана написано немало мемуаров, преимущественно недружелюбно настроенными к нему иностранцами и главным государственным изменником князем Андреем Курбским, бежавшим от царского гнева и перешедшим на службу к польскому королю. Находясь вдали от московских пыточных подвалов под защитой королевских жолнеров, он не только вступил в разоблачительную переписку с государем (рис. 134), но и написал обширный и желчный трактат под названием «История о великом князе Московском».

Рис. 134. Первое послание Грозного к Курбскому. Список ГПБ

Сам Иван IV с большим вниманием и бережением относился к летописанию. Сохранились его собственноручные пометы на полях летописей, которые он читал в разные годы жизни. Особенно царя занимало летописное отображение его собственных деяний и их интерпретация. Именно в царствование Ивана Грозного и наверняка под его идейным руководством был составлен наиболее авторитетный летописный памятник той эпохи — уже упоминавшаяся выше «Степенная книга», излагающая события русской истории, происходившие вплоть до конца лета 7068 (то есть до августа 1560 года). По заказу царя Ивана в 1568–1576 годах в Александровской слободе в самый разгар опричнины начал создаваться и грандиозный многотомный Лицевой летописный свод. Над его томами, каждому из которых предстояло стать рукописным шедевром, трудились лучшие переписчики и художники-иллюстраторы.

Летописные, эпистолярные и мемуарные свидетельства помогают представить неоднозначный образ Грозного царя и его эпоху в самых различных аспектах. Как хорошо известно, в жизни царя и государства, доставшегося ему по праву престолонаследия, различаются несколько контрастных этапов. Ивану было всего три года, когда от тяжелой болезни скончался его отец и фактическая власть перешла к его матери — молодой и энергичной вдове Елене Глинской. Княжеский род Глинских считался литовским, но происходил от татар, в XV веке перешедших на службу к великому князю Литовскому. Более того, как доподлинно установлено, основоположником рода Глинских был один из сыновей хана Мамая: после разгрома Мамаевых полчищ на Куликовом поле и умерщвления отца наемными убийцами сын этот бежал в Литву, где получил в управление и кормление город Глинск (ныне находится на территории Сумской области Украины), — от его названия получил фамилию и весь род. (В XIV–XV веках многие татары переходили к оседлому образу жизни и целые кланы их получали земли и селились в литовских землях — точнее, это были исконно русские земли, захваченные Литвой.) В дальнейшем отношения князей Глинских с литовско-польскими властителями разладились, и они перешли на службу к русскому царю Василию III. Ему вскоре приглянулась молоденькая племянница опальных князей, и он взял ее в жены, отправив в монастырь бездетную супругу Соломонию. Спустя четыре года на свет появился Иван и, благодаря его матери, в жилах царей Рюриковичей потекла татарская кровь и появились гены хана Мамая.

Овдовев, Елена Глинская стала управлять Московией с помощью фаворита с тройной фамилией — молодого красавца-боярина Ивана Федоровича Овчины-Телепнева-Оболенского, с которым состояла в открытой любовной связи (злые языки уже в те времена шептали, что полюбовник царицы Елены и есть истинный отец Ивана Грозного). Пятилетнее регентство Елены сопровождалось непрерывными боярскими раздорами, в центре которых находились сама царица и ее фаворит. Против них фрондировал даже дядя Елены — Михаил Васильевич Глинский, которого неблагодарная племянница упрятала в темницу, хотя и была обязана ему всем. В конце концов царицу отравили, ее любовника — схватили, бросили в кремлевский застенок и уморили голодом, а не достигший совершеннолетия Иван попал под жесткую опеку бояр, беззастенчиво поправших его законные права на власть. Позже в письме изменившему другу — князю Андрею Курбскому царь описал подробности тех лет, которые оставили неизгладимый след в его памяти: