Сергей Захаревич - Большая кровь

В Эстонии уже в 1941-м из добровольцев были созданы 3 армейских и 20 полицейских батальонов плюс 6 погранично-сторожевых полков. В 1944-м сформирована 20-я (1-я эстонская) ваффен-гренадерская дивизия СС (45-й, 46-й, 47-й ваффен-гре-надерские полки, 20-й артиллерийский полк).

В Латвии численность пронацистских вооруженных формирований превысила 50 тысяч человек. В 1943-м была сформирована 15-я (1-я латышская) ваффен-гренадерская дивизия СС (32-й, 33-й, 34-й гренадерские полки, 15-й артиллерийский полк). В 1944-м создана 19-я (2-я латышская) ваффен-гренадер-ская дивизия СС (42-й, 43-й, 44-й гренадерские и 19-й артиллерийский полки).

В Литве были созданы более 20 полицейских батальонов.

В Белоруссии корпус БКО (Белорусской краевой обороны) к апрелю 1944 года насчитывал около 20 тысяч человек (36 пехотных и 6 саперных батальонов). Летом 1944 года из числа направленных в Германию на переподготовку белорусских добровольцев была сформирована 30-я (1 -я белорусская) ваффен-гренадерская дивизия СС (75-й, 76-й, 77-й гренадерские и 30-й артиллерийский полки), действовавшая во Франции против «маки», а позже — против союзных войск. С осени 1944 по лето 1945 года органы НКВД арестовали в БССР около 100 тысяч человек по обвинению в «пособничестве оккупантам».

На Украине к середине 1942 года из 70 тысяч добровольцев удалось сформировать 14-ю гренадерскую (1 -ю украинскую) дивизию СС , а также 5 полицейских полков. Ещё 150 тысяч человек состояли в отрядах УНСО.

Ничего удивительного — за что жителям западных республик было любить московский режим? И за что ненавидеть немцев, которых они еще не узнали?

«Отнюдь не все белорусы прониклись коммунистическим духом, и немецкие войска, оккупировавшие эти места в 1941 году, были в основном хорошо приняты местными жителями. За это немцы обращались с белорусами не столь сурово, как в других оккупированных областях» (Уильямсон Г. СС— инструмент террора, с. 245).

Это высказывание автора книги не смог стерпеть редактор издания М. Рабинович и на той же странице выдал едкий комментарий: «В годы войны, как известно, погиб каждый четвертый житель Белоруссии». То есть намекнул на пресловутый план «Ост», по которому украинцы и белорусы якобы подлежали истреблению до последнего человека. Но не было этого в действительности, господа пропагандисты. В план «Ост» с первых же месяцев войны с СССР немцам пришлось вносить изменения.

Так, инструкция уполномоченного по центральному контролю над вопросами, связанными с восточноевропейскими областями, Альфреда Розенберга рейхскомиссару «Остланд» Генриху Лозе гласила:

«Целью имперского уполномоченного для Эстонии, Латвии, Литвы, Белоруссии должно являться создание германского протектората (курсив мой. — С.З.) с тем, чтобы впоследствии превратить эти области в составную часть великой германской империи путем германизации подходящих в расовом отношении элементов, колонизации представителями и уничтожения нежелательных элементов».

Из меморандума того же Розенберга «Указания к разрешению еврейского вопроса» за 1941 год:

«Эти гетто могут быть помещены под командование еврейского самоуправления, с еврейскими чиновниками. Однако охрана этих гетто и отделение их от остальной местности должны быть поручены полиции. Также... следует проследить, чтобы были введены суровые меры, которые запрещали бы продолжение смешивания крови между евреями и остальным населением» (Нюрнбергский процесс. Сборник материалов. Том 1. М., 1954, с. 856).

И все тот же Розенберг в мае 1942 года заявлял:

«Немецкое руководство готово поддержать усилия, направленные на такое развитие Белоруссии, чтобы она стала навсегда сильным и процветающим государством — форпостом германского рейха».

Вы обнаружили у главы «расового ведомства» Германии зловещие планы по уничтожению белорусов? Я — нет.

Из той же «оперы» — приказ генерал-квартирмейстера Вермахта от 25 июля 1942 года № 11/4590 об освобождении военнопленных ряда национальностей (немцев Поволжья, прибалтов, украинцев и белорусов).

К октябрю 1942 года в Белоруссии немцы распустили 1400 колхозов в 3500 деревнях и вместо них создали 122 тысячи единоличных хозяйств плюс 800 крупных германских имений.

Как же тогда вышло, что в Белоруссии действительно погиб каждый четвертый житель?

Для начала не стоит забывать, что белорусов, как и представителей других национальностей, убивали на фронтах. И цифра в 252 тысячи представителей БССР, погибших на фронте (см. Россия и СССР в войнах XX века, с. 238, табл. 121) — абсолютная брехня, в боях погибло на порядок больше! В этом несложно убедиться, сложив эти 252 тысячи и 1.547.000 человек мирного населения БССР «преднамеренно истребленного на временно оккупированной территории» (см. там же, с. 231, табл. 116). Получаем 1,8 млн человек при том, что во Второй мировой погибли без малого 2,5 миллиона. Куда делись еще 700 тысяч неучтенного люда?

Отмечу попутно, что среди гражданского населения, уничтоженного нацистами на оккупированной территории БССР, подавляющее большинство составили евреи, а вовсе не белорусы как таковые.

Всенародный гнев или провокация?

А теперь о том, как создавался «всенародный гнев» на оккупированных территориях. Ненависть Сталина к «оккупированным» была вызвана тем, что он прекрасно понял — умирать за него они не станут. Поэтому он решил обернуть против немцев немецкую же практику. Обычно в случае появления в каком-либо районе партизан и совершения ими диверсионных актов оккупационные власти реагировали стандартно — они в отместку наказывали население деревень из того же района. Немцы рассуждали логично — где партизаны берут продовольствие? Правильно — у населения окрестных деревень. Откуда «народные мстители» получают пополнение? Оттуда же. Вот и накажем эти самые деревни.

То, что у местных жителей не было большого выбора, и пулю от партизан (в случае отказа в помощи) как «фашистскому пособ-нику» можно было получить очень просто, немцев не шибкотро-гало. Бывший председатель Верховного Совета Республики Беларусь Николай Дементей сказал однажды: «Днем немцы, ночью партизаны. Куда ж бедному белорусу податься?»

Вот это обстоятельство и решил использовать Сталин. Требовалось лишь активизировать действия партизанских отрядов и диверсионных групп (весьма немногочисленных в 1941—42 гг.): партизаны будут провоцировать немцев на репрессии мирного населения, а мирное население возненавидит немцев и начнет бороться с ними.

В оккупированные районы страны стали одна за другой прибывать спецгруппы и отряды из сотрудников НКВД, а в уже сформированные местным партактивом отряды—для активизи-ции их деятельности — Москва направила командиров из того же НКВД. (Что касается стихийно возникших отрядов из «окружен -цев», то они тихонько сидели в лесах и занимались исключительно самообеспечением продуктами — за счет населения, разумеется.)