Сергей Захаревич - Большая кровь

* * *

Итак, сухопутные войска противника появлялись на флангах п в тылу частей РККА, после чего в них начинался хаос. Атут еще п вражеская авиация систематически долбит сверху!

Марк Солонин поведал в своей книге «22 июня» о том, будто бы немецкая штурмовая авиация против советских частей в бело-c iокском выступе из-за своей малочисленности практически не действовала, мол, все это позднейшие выдумки советской пропаганды для оправдания поражения. Видимо, этот автор плохо знаком со спецификой немецкой авиации. Да, она была немногочисленна, но действовала в нужное время в нужном месте, не только взаимодействуя с танковыми группами, но и работая по заказам. В частности, именно так она работала в районах Гродно и Белостока.

Немецкие части, наступавшие на Белосток, Гродно и Вильнюс, поддерживала StG2 оберст-лейтенанта Оскара Динорта. 26 июня ее «штуки» уничтожили под Гродно 59 из 60 обнаруженных советских танков (Солонин здорово «обмишурился», заявив, будто бы в тот день из 60 танков был уничтожен лишь один).

Наиболее активно в районе Гродно действовала I./StG2 под командованием Хубертуса Хичхольда. Уже 23 июня в ее составе (в отряде оберст-лейтенанта Эвальда Янсена) совершил свой первый боевой вылет в район Гродно — Волковыск (а всего за тот день четыре боевых вылета) величайший ас штурмовой авиации Ганс-Ульрих Рудель.

«То же самое продолжалось и в последующие дни — мы взлетали первый раз около 3 часов утра, а приземлялись после последнего вылета, когда уже было около 10 часов вечера». (Зефиров М.В. Штурмовая авиация Люфтваффе. М., 2003, с. 225).

( !.ik. 1312 ^ ^

Не отставала от «штук» Динорта и II.(Sch)/LG2, оснащенная кроме истребителей-бомбардировщиков Bf- 109Е еще и бипланами Hs-123 под командованием майора Отто Вейсса. «Хеншели» действовали в составе 8-го авиакорпуса и поддерживали наступление 9-й полевой армии и 3-й танковой группы.

«Всякий раз, когда их передовые части натыкались на советские оборонительные сооружения, они вызывали на помощь самолеты Вейсса. В течение первой недели пилоты 11.(Sch)/LG2 уничтожили 7 бункеров и 40 позиций противотанковых пушек» (пам же, с. 396).

Непосредственную поддержку с воздуха 2-й танковой группе Гудериана оказывали I./StG77 гауптмана Герберта Мейселя и SKG210, оснащенная истребителями-бомбардировщиками Bf-110.

Нет ничего удивительного в том, что 11-й мехкорпус РККА начал боевые действия не в полном составе: на этом основании кое-кто почему-то делает вывод, что остальные подразделения корпуса к тому времени разбежались без всякого боя. Но надо понимать, что корпус — это крупное соединение, он не может концентрироваться в одном конкретном месте, в конкретной деревне. Корпус состоит из дивизий, ате, всвою очередь, — из полков, батальонов, приданных батарей и приданной техники. Место дислокации у каждой дивизии — свое, степень готовности — тоже, паркбоеготовых машин и техники, подлежащей ремонту, — аналогично.

Многим почему-то кажется, что после получения приказа Павлова на удар, весь 11-й МК в едином порыве должен был сняться с места и поехать по одной дороге. А если этого не случилось, значит, остальные части корпуса, окончательно разложенные большевиками и собственными нерадивыми командирами, разбежались в разные стороны.

Однако в действительности этого не могло произойти, так как некоторые группы 11-ro МК (например, 24 танка Т-34 будущего Героя Советского Союза подполковника И.Г. Черяпкина) уже 22 июня втянулись в бои с немцами севернее Гродно, некоторые еще находились на подходе к районам сосредоточения, некоторые — вообще не были готовы к удару по различным причинам. А посему подразделения Мостовенко выдвигались на рубежи атаки (успев ктому времени попасть под несколько авианалетов противника) по мере способности, оставив транспорт и подлежащую ремонту матчасть в местах прежней дислокации (где их позже и нашли немцы) — по разным дорогам, но в одном направлении: 11овы-Двор — Домбров — Августов.

Катит такой советский танковый полк к Домброву (командо-нание его смутно представляет себе, где находится противник и с чем придется столкнуться; знает только, что получен приказ — нанести контрудар на Меркине, а что за противник — танки или пехота — одному Богу ведомо), в лучшем случае — выдвинув вперед на несколько километров (по уставу) разведбат, и вдруг — авианалет! Наличный автотранспорт несет серьезные потери, несколько танков выведены из строя. Боге ним, переживем (хотя не всегда, например, 26 июня немецкие штурмовики уничтожили практически всютанковую колонну — шесть десятков машин — из 6-го МК Хацкилевича; вот и нет танкового полка!).

Катим дальше и — ах! Головной танк подбит, пытавшийся объехать его следующий — тоже. Возникает пробка, а вместе с ней начинается кавардак, или, если назвать это более прилично, — развертывание советской бронетанковой части для атаки с ходу. Только вот местность (лес и неровный рельеф) тому не способствуют, и вдобавок все это время по колонне бьет противотанко-ная артиллерия немцев, выводя «тонкостенные» Т-26 и БТ один за другим. А откуда бьет батарея — пес его знает, обнаруживать замаскированные орудия противника советские «трактористы» не больно обучены (хотя зачастую немцы располагали свои 37-мм орудия прямо на дороге безо всякой маскировки — в том случае, если трасса впереди делала изгиб). Вдобавок, по развертывающейся танковой группе с закрытых позиций начинает бить полевая артиллерия, которая тоже расположена непонятно где. Бьет не то чтобы очень уж прицельно, большого урона танкам она не наносит, но постоянные разрывы снарядов поблизости серьезно нервируют неопытные экипажи.

Наконец, зловредная противотанковая батарея обнаружена и подавлена (либо, что более вероятно, сменила позицию), начинается собственно атака советской танковой части, если все это можно так обозвать, потому что экипажи с трудом представляют задачу, которую предстоит решить. Им дано только общее направление атаки: юго-восточная окраина селения Новы-Двор, к примеру, или мост через Бебжу на шоссе Гродно—Августов и т.п. Где располагается и что собой представляет рубеж обороны противника — неизвестно.

Неумелое, неповоротливое стадо советских танков нерешительно и на малой скорости (реалии оказались куда прозаичнее киевских маневров) ползет по дороге и вдоль нее с обеих сторон, и вдруг — бац! Из одного района ПТО попадают в другой — по ним снова бьют замаскированные орудия немцев. А затем следует авианалет.

Так весь день советские танкисты и плюхаются из одной ямы в другую, как слепые на картофельном поле. Часть машин выбита, связи со штабом нет, начинается паника — уцелевшие танки либо неорганизованно выходят из боя, либо их бросают экипажи.