Юрий Темиров - Энциклопедия заблуждений. Война

Именно плохо образованные военные стали авторами мифов о «войне на чужой территории», «войне малой кровью». Маршал Жуков Г. отмечал еще одну сторону последствий репрессий: «Мало того что армия, начиная с полков, была в значительной мере обезглавлена, она была еще и разложена этими событиями. Наблюдалось страшное падение дисциплины, дело доходило до самовольных отлучек, до дезертирства. Многие командиры чувствовали себя растерянными, неспособными навести порядок».

Была и другая, не менее страшная цена репрессий. Неквалифицированный командир — это неоправданно высокие жертвы личного состава, проигранные отдельные бои и целые сражения, а значит — оставленные территории, ужасы оккупации для тысяч и тысяч мирных жителей.

О состоянии Красной Армии были прекрасно осведомлены и потенциальные противники, и потенциальные союзники. В Германии ее называли «глиняным колоссом без головы». Весьма скептически оценивали боеспособность Красной Армии в Лондоне, что, кстати, отрицательно повлияло на возможность сближения Советского Союза и Англии накануне Второй мировой войны.

Советские историки утверждали, что, несмотря на высокие темпы развития военной промышленности, завершить перевооружение Красной Армии не удалось из-за нехватки времени. Имелись и другие причины. Репрессивная машина обрушилась не только на военные кадры, но и на инженерно-технические. Приближение войны не помешало отправить в застенки тысячи высококвалифицированных специалистов и организаторов производства. Подобная участь постигла, к примеру, директоров Днепрогэса, «Запорожстали», «Азовстали», Харьковского тракторного завода. На основе доносов в заключении оказался коллектив конструкторов знаменитых реактивных минометов БМ-3 («катюши»). Тень ареста нависла и над конструктором танка Т-34 Кошкиным, но он скончался вскоре после испытательного перехода боевой машины в Москву. Многие талантливые конструкторы и изобретатели работали на оборону страны в стенах так называемых «шарашек» — специальных конструкторских бюро и научных подразделений в ведомстве НКВД.

Вместе с людьми «репрессированными» оказались военная мысль и даже отдельные образцы оружия. Обвинение и последующий расстрел маршала Тухачевского привели к отказу от идеи механизированных соединений. Немцы создавали все новые и новые механизированные корпуса и танковые армии, Сталин же разрешил вернуться к этой идее только в 1940 году, когда для формирования механизированных корпусов уже не хватало ни времени, ни техники, ни кадров.

Накануне войны сняли с производства 45-миллиметровое артиллерийское орудие для борьбы с танками на том основании, что оно якобы не способно эффективно бороться с немецкими боевыми машинами. Между тем на тот момент «сорокопятка» пробивала броню любого танка вермахта. Сняв с производства одну противотанковую пушку, другую, 82-миллиметровую, запустить в производство не успели. Армия осталась без эффективных средств борьбы с танками. Да, позже 45-миллиметровое артиллерийское орудие было «реабилитировано» и вернулось в войска, но чего стоил советским воинам чей-то непрофессионализм?!

Как видим, делалось для укрепления обороноспособности СССР многое, но не все возможное. Кроме того, не все, что делалось, шло на пользу обороноспособности страны.

В статье, посвященной роли России в Верденском сражении, уже отмечались некоторые «недостатки» союзных отношений России с одной стороны и Англии с Францией — с другой. В данной же статье мы хотим остановиться на еще одном эпизоде Первой мировой войны, который в исторической литературе зачастую описывается двумя-тремя предложениями. Считается, что участие России в Первой мировой войне ограничивалось боевыми действиями на европейских фронтах войны (за исключением Восточного фронта и Кавказского, ответственность за которые полностью лежала на армии России). Однако это заблуждение. Во время Первой мировой войны российские войска принимали участие в боях на Салоникском (Греция) и Западном (Франция) фронтах, но эти страницы военной истории по какой-то странной логике, как правило, не афишировались массовыми изданиями, а поэтому широкому кругу читателей практически неизвестны. Особый интерес представляют действия российских бригад во Франции.

Почему особый? Россия в одиночку несла на себе всю тяжесть противостояния германской и австро-венгерской армиям на востоке. Вступление в войну на стороне Антанты Румынии стало для Петрограда лишь дополнительной головной болью: плохо подготовленная к ведению боевых действий румынская армия сразу же развалила фронт, и России пришлось растягивать войска, чтобы прикрыть еще и ее участок. Чем же в таком случае вызвана посылка русских соединений на Западный фронт, где боевые действия вели армии двух высокоразвитых государств, экономические возможности, вооружение и обеспечение которых на голову превосходили российские? Давайте попробуем разобраться.

Направить российские подразделения на Западный фронт предложили англичане еще в самом начале Первой мировой войны. Переговоры между союзниками по этому вопросу несколько затянулись, так что формирование двух бригад (в каждой по два полка) началось только в январе — феврале 1916 года. В соответствии с указанием Генерального штаба России в формировавшиеся бригады отбирались лучшие из лучших, даже на нестроевые должности набирались солдаты, годные к строевой службе.

Только в апреле 1916 года солдаты 1-й бригады, преодолев на пароходах путь с Дальнего Востока (через Суэцкий канал и Средиземное море), прибыли в Марсель. 3-я бригада оказалась во Франции в сентябре 1916 года. (Во Франции воевали 1-я и 3-я отдельные бригады, 2-я и 4-я отдельные бригады отбыли на Салоникский фронт.) После прибытия обеих бригад российский экспедиционный корпус во Франции насчитывал более 20 тыс. человек. С целью ознакомления с особенностями боевых действий на Западном фронте к каждой бригаде прикрепили французских офицеров и солдат. Командовали российскими бригадами генералы Лохвицкий (1-я) и Марушевский (3-я).

На первом этапе своего пребывания во Франции российские бригады, сменяя одна другую, принимали участие в боевых действиях с середины июля 1916 года до середины марта 1917 года на участке фронта в районе Мурмелон-ле-Гран (Шампань). На втором этапе, особенно кровопролитном, русские приняли участие в так называемом апрельском (1917 год) наступлении Антанты, которая занимала позиции в окрестностях города Реймс. Если за 8 месяцев первого этапа безвозвратные потери российских бригад составили 370 солдат и офицеров, около 1 тыс. было ранено, то за 6 дней в апреле 1917 года количество убитых и тяжелораненых достигло 70 офицеров и 4932 солдат. 1-я бригада потеряла 57 % личного состава.