Юрий Темиров - Энциклопедия заблуждений. Война

В 1952 году националистически настроенные офицеры египетской армии свергли короля Фарука, а еще через два года решением революционного совета фактическим (а вскоре и формальным) лидером страны стал полковник Гамаль Абдель Насер. За влияние на Насера начинают бороться как Вашингтон, так и Москва. Первый (вместе с Лондоном) предлагает помощь в строительстве на Ниле Асуанской плотины, вторая уже в 1955 году присылает партию оружия советского и чешского производства. В деле соблазнения новой власти Египта преуспел Советский Союз.

Как и любой амбициозный политик, Насер имел далеко идущие планы — стать лидером арабов, затем всех африканцев и, наконец, мусульман. Возглавить арабов невозможно, не бросив вызов Израилю, поэтому национализм неизбежно приобретал антибританскую и антиимпериалистическую окраску. Поначалу все складывалось для полковника Насера удачно. С Англией подписали договор о выводе из Египта ее войск, против Израиля при явной поддержке властей постоянные вооруженные вылазки совершали изгнанники-палестинцы. Установление контроля над Суэцким каналом давало возможность по-крупному досадить и империалистам, и сионистам.

26 июля 1956 года, выступая на митинге в Александрии, Насер сказал: «Это, о сограждане, есть битва, в которую мы теперь вовлечены. Это битва империализма, методов и тактики империализма, и битва против Израиля, авангарда империализма…» Далее во время выступления он произнес имя француза Фердинанда де Лессепса, руководившего строительством Суэцкого канала. Это было условным сигналом египетским вооруженным силам войти в зону канала и взять его под свой контроль. За этим последовала национализация «Компании Суэцкого канала».

Акция египетского лидера наиболее ощутимо задела интересы трех государств — Англии, Франции и Израиля. Первая была основным пользователем канала и ясно ощутила угрозу собственному влиянию на Ближнем Востоке. Вторая являлась крупнейшим акционером национализированной компании. Кроме того, в Париже не без оснований видели в Насере катализатор антифранцузских настроений в Алжире и Марокко. С Израилем было и того проще: Египет просто запретил его рудам движение по Суэцкому каналу.

Все попытки разрешить проблему мирным путем, в том числе при посредничестве ООН, завершились неудачей. На жесткую позицию Насера вдохновляла не только поддержка Советского Союза, но и позиция Соединенных Штатов, президент и государственный секретарь которых неоднократно публично выступали против использования силы в разрешении этого конфликта.

Первым решил действовать Израиль. Помимо отсутствия доступа к каналу, его беспокоили еще и запасы советского оружия на Синайском полуострове. В ночь с 29 на 30 октября 1956 года израильские войска вторглись на Синай и начали быстро продвигаться к Суэцкому каналу. 30 октября Англия и Франция, сославшись на бездеятельность Совета Безопасности ООН, предъявили Египту и Израилю ультиматум: заключить перемирие, отвести свои войска на 16 км от канала; англо-французские вооруженные силы временно оккупировали города Суэц, Исмаилию и Порт-Саид для обеспечения свободы навигации. Израиль сразу же принял ультиматум, а Египет его отклонил.

Только 5 ноября (армии двух стран поздно поставили в известность об ультиматуме, и они оказались не готовы действовать быстро) британские и французские парашютисты заняли Порт-Саид. За ними последовали морские десантники. К этому времени сложилась крайне невыгодная для Лондона и Парижа дипломатическая обстановка: они фактически попали в международную изоляцию. Хуже всего было то, что их действия резко негативно восприняли в Вашингтоне, США даже внесли в Совет Безопасности довольно жесткую резолюцию. Редкое единодушие СССР и США, тем не менее, не могло быть реализовано в Совете Безопасности, так как и Англия, и Франция располагали правом вето. Зато Генеральная Ассамблея ООН 2 ноября 64 голосами против 5 одобрила американскую резолюцию о немедленном прекращении огня.

Не остался в стороне и Советский Союз. Тогдашний глава советского правительства Булганин в послании британскому премьер-министру Идену сделал весьма прозрачный намек на вполне конкретную угрозу. «В каком положении оказалась бы Великобритания, — писал Булганин, — если бы она была атакована более сильными государствами, обладающими всеми видами современного разрушительного оружия? А ведь эти страны могут в настоящее время воздержаться от направления морских или воздушных сил к берегам Британии и воспользоваться иными средствами, например ракетным оружием». Американский президент Эйзенхауэр, встревоженный возможным развитием событий после советского ультиматума, в ходе телефонного разговора склонил Идена к прекращению военных действий. Лондон и Париж вынуждены были согласиться. Они пообещали вывести войска к Рождеству. На смену им пришли силы ООН.

В самом деле, в агрессии против Египта участвовали три государства — Англия, Франция и Израиль, но говорить о трехсторонней агрессии было бы некорректно. Трехсторонность (или коллективность) предполагает совместное планирование и координацию действий, о чем в случае с Суэцким кризисом говорить вряд ли возможно. К тому же проиграли в результате Англия и Франция, Израилю же присутствие международных сил гарантировало доступ в Красное море (залив Акаба). И еще один момент, который не очень-то афишировался. Хотя Насер и заявил, что между исламом и социализмом есть много общего, со сторонниками чисто советской модели социализма — коммунистами — он не церемонился. Они, как и религиозные экстремисты «братья-мусульмане», оказались в тюрьмах. Фактически Насер стал одним из первых лидеров развивающихся стран, который успешно «обкатал» на практике модель политики, при которой, играя на противоречиях сверхдержав, шантажируя обе из них, используя стратегически важное географическое положение, можно извлечь многое в собственных интересах.

«Войска 18-й армии немецко-фашистской группы армий «Север» 5 августа вышли на дальние подступы к Таллинну, а 7 августа — к побережью Финского залива немного восточнее города и отрезали его с суши. Таллинн не был заранее подготовлен к обороне с суши, оборонительные сооружения вокруг него начали создаваться со второй половины июля. К строительству их привлекались войска, силы флота и население. Однако завершить строительство не удалось. 14 августа руководство обороной Таллинна было возложено на Военный совет Балтийского флота. 20 августа противник, подтянув свежие силы, возобновил наступление и вышел к пригородам Таллинна. В связи с прорывом врага к Ленинграду и необходимостью сосредоточить все силы для обороны города Ставка ВГК 26 августа приняла решение перебазировать флот и гарнизон из Таллинна в Кронштадт и Ленинград. 27 августа противник ворвался в город, где развернулись упорные уличные бои. С 28 августа началась эвакуация. При крайне ограниченных силах обеспечения, подвергаясь непрерывным атакам вражеской авиации, господствовавшей в воздухе, Балтийский флот (свыше 100 кораблей и 67 транспортов и вспомогательных судов с 20,5 тыс. человек и грузами) 28–30 августа совершил героический переход через заминированный Финский залив в Кронштадт. Оборона Таллинна, сковав крупную группировку войск противника, оказала существенное влияние на ход военных действий на ленинградском стратегическом направлении. Опыт обороны Таллинна впоследствии был широко использован в обороне других военно-морских баз» — так описывает оборону Таллинна энциклопедия «Великая Отечественная война 1941–1945», и, как уже, наверное, успел заметить читатель, оборона столицы Эстонии оценивается авторами если не как победа, то уж точно как крупный успех советских войск. Конечно, это миф. Это одна из самых трагичных страниц в истории Краснознаменного Балтийского флота, понесшего огромные потери во время эвакуации из Таллинна в Кронштадт. Так что оценка оборонительной операции и эвакуации кораблей в энциклопедии значительно завышена. Реальные результаты были намного трагичнее.