Алексей Окладников - Заселение Земли человеком

Усть-Канская пещера не поражает своими размерами. Точнее, это большой грот, но он похож на настоящую комнату или зал со сводчатым потолком, который мог служить предкам верхнепалеолитических охотников Алтая надежной защитой от дождей и ветров. Его широкая арка смотрит на юг, навстречу солнечным лучам. Внизу открывается панорама речной долины и окрестных гор. Отсюда пещерный житель мог наблюдать стада лошадей и быков, группы мамонтов и носорогов, а при случае — и опасных чужеплеменников.

В тот день, когда сюда пришли археологи, они нашли множество острых и тонких каменных отщепов и настоящих пластин, служивших ножами, а также, возможно, наконечниками копий. Тут же лежали массивные каменные скребла и заготовки-нуклеусы, от которых откалывались пластины или острые отщепы в случае необходимости, употреблявшиеся как скребла.

На образ жизни и систему хозяйства первобытных обитателей пещеры прямо указывали кости диких животных. Здесь жили ловкие и смелые охотники. Зоологов более всего поразили кости винторогой антилопы, животного, которое исчезло в Сибири, как думают исследователи, ранее мамонта и носорога. Интересно, что это быстроногое животное по образу жизни принадлежит к числу обитателей сухих и жарких пространств, таких, как африканские саванны. В настоящее время она живет только в Африке. От Алтая до Африки! Таков был, следовательно, размах кочевок винторогой антилопы в те далекие времена.

Алтайские троглодиты обрабатывали камень, свои каменные нуклеусы, такими же приемами, как и люди мустьерской эпохи — неандертальцы в Средней Азии. Из снятых с нуклеуса пластин они готовили точно такие же пластинчатые ножи и наконечники, какие мы находим в пещерах Средней Азии, например у старинного поселка Ходжекент, на бурной горной речке Чирик. Значит, на Алтае в это время, примерно 40—50 тыс. лет назад, жили современники среднеазиатских неандертальцев, можно сказать, собратья прославленного ныне Тешик-Таш.

Вслед за раскопками Усть-Канской пещеры в 1965 г. исследователи пещер, спелеологи-томичи и новосибирский палеонтолог Н. Д. Оводов, подарили науке еще более богатый находками памятник эпохи палеолита — пещеру Страшную в Тигерекских горах на том же Алтае. Глубина культурного слоя в пещере достигала шести метров и более.

Данные радиоуглеродного анализа, выполненного в лаборатории Института геологии Сибирского отделения АН СССР, дают основания полагать, что возраст находок в пещере значительно превышает временной рубеж 40—50 тыс. лет.

Существенные дополнения были получены при изучении поселений первобытных охотников на берегу Байкала. Одна из самых значительных стоянок оказалась в долине небольшой речки Брянки, притока реки Уды в Бурятии. Она была обнаружена у крутых гранитных скал на Варвариной горе. Здесь на большой площади залегали какие-то сооружения из каменных глыб. Возможно, это остатки жилых сооружений. С ними связаны скопления костей диких животных, в том числе шерстистого носорога, дикой лошади, быков и даже яка. Тут же оказались и нуклеусы, совершенно аналогичные найденным на Алтае, в пещере Страшной, такие же широкие и крупные пластины. Но самым неожиданным были бусины-кружочки, изготовленные из скорлупы яиц страуса!

По данным радиоуглеродного анализа, поселение на Варвариной горе было построено не позже 30 тыс. лет назад и может быть отнесено по европейским хронологическим масштабам к концу среднего палеолита.

Отсюда следует, что в то далекое время у людей каменного века в Сибири уже зарождаются зачатки эстетического восприятия мира и тех представлений, из которых впоследствии вырастает достаточно сложное мировоззрение, создаются первые мифы и легенды. Итак, Сибирь была заселена человеком уже в эпоху мустье, в пределах 100—40 тыс. лет назад, когда неандертальцы Гиссарского хребта впервые развели огонь погребального костра в гроте Тешик-Таш. Вероятно, оттуда, из соседней Средней Азии, где так щедро представлена мустьерская и лаваллуа-мустьерская культура, люди проникли на Алтай. И должно быть, еще далее на Восток, в Забайкалье.

Галечная культура Улалинки, рубило с Амура, наконец, леваллуа-мустьерская культура и вероятный, хотя пока еще не найденный, сибирский неандерталец — все это вместе взятое факты огромной важности. На наших глазах как бы развертывается кадр за кадром кинофильм истории.

В незапамятной глубине времен, более полумиллиона лет назад появляются на широких просторах Алтая обитатели Улалинки, современники питекантропов и синантропов. Над голубыми горами Алтая поднимается к небу дым их костров. В костре шипит и брызгает соком мясо убитого горного козла, а среди горячих углей лежит раскаленный булыжник — материал для каменных орудий. Кругом, наслаждаясь теплом костра, сгрудились наши волосатые, звереподобные предки — архантропы, чьи широкие приплюснутые ноздри вдыхают запах жареного мяса.

Проходят тысячи лет. Минуют даже не десятки, а сотни тысяч лет. Широко раскрыто гостеприимное жерло Усть-Канской пещеры. Мы снова среди наших далеких предков, но на этот раз — неандертальцев, уже претерпевших все тяготы длительного пути развития: не только научившихся работать оббитыми массивными гальками, но и умеющих подготавливать тщательно обработанные камни-нуклеусы. Умелыми, целенаправленными, молниеносными, красивыми в своей точности ударами обитатель пещеры скалывает с края нуклеуса тонкую и длинную пластину, настолько правильную по форме, что она почти ничем не отличается от настоящего клинка. Правда, пластина относительно широкая и толстая, в виде удлиненного треугольника. Но как далека она от прежних расколотых галек — чоппингов и чопперов, от прежних скребел с выступами-носиками, которые служили орудиями их далеким предшественникам — улалинцам! Как-никак уже ножи и наконечники, т. е. принципиально новые для человека орудия труда.

Новая техника обработки камня, новые виды каменных орудий открыли человеку широкие и захватывающие горизонты. Его трудовая деятельность неизмеримо расширилась и обогатилась. Как ни просты и грубы на первый взгляд эти каменные пластины, но тем не менее острыми лезвиями и концами таких пластин можно было легко производить множество разнообразных технических операций, например резать и строгать дерево, чтобы получить древко для копья или затесать кол для охотничьей ямы-ловушки.

Усовершенствование орудий и способов охоты должно было неизбежно содействовать успеху охотничьего хозяйства, обеспечивало первобытную общину пищей. Новыми орудиями можно было не только убивать зверей, но и снимать с них шкуры, выделывать их. Теперь, должно быть, появилась хотя и самая примитивная, но все-таки одежда.