Александр Больных - «Проклятые вопросы» Великой Отечественной. Утерянные победы, упущенные возможности

Поэтому советские тяжелые танки пронизали американские позиции, словно игла бумажный лист. В результате уже в первый день наступления американские 7-й и 8-й корпуса 1-й армии, 3-й и 5-й корпуса 3-й армии были разгромлены. Количество пленных было велико, но в основном потому, что сначала американцы просто растерялись. Там, где младшие командиры рискнули принять на себя ответственность и оказали сопротивление, картина была несколько иной. Однако и в этих местах сказался фактор внезапности и превосходство Красной Армии в задействованных силах. Американский фронт развалился, и советские механизированные части рванулись вперед, в глубь германской территории. Ну, подобную картину мы видели уже не раз на Восточном фронте.

На северном участке фронта, в полосе 9-й американской и 2-й британской армий, советское командование не вело активных наступательных действий, ограничившись достаточно вялым нажимом только ради того, чтобы сковать силы противника и не дать ему перебросить резервы в полосу главного удара. На юге не было и этого, советские 26, 27 и 57-я армии держались откровенно пассивно, предоставив армии маршала Тито разбираться с британской 8-й армией.

После некоторого замешательства генерал Эйзенхауэр приказал остаткам 1-й и 3-й армий спешно отступать к германо-французской границе в район Саарбрюккен — Люксембург, туда же начали выдвигаться 15-я американская и 1-я канадская армии.

9-я американская и 2-я британская армии получили приказ отступать к портам Северо-Западной Европы — Гамбургу, Роттердаму и другим. 7-я американская армия начала отходить через Баварию к Страсбургу. То есть Эйзенхауэр решил без боя отдать всю территорию Германии. Такое решение таило в себе изрядную долю яда. Генерал приказал снять охрану с мест сосредоточения пленных немцев, предоставив советскому командованию решать эту болезненную проблему. Вдобавок немедленно возникла еще одна проблема. Он также приказал освободить уже арестованное немецкое правительство Деница и Шверин фон Крозига и доставить их обратно в Шлезвиг, где, кроме всего прочего, собралось изрядное количество немецких солдат, сохранивших хотя бы легкое вооружение. После ухода оттуда 2-й британской армии на границе с Данией совершенно неожиданно образовался фашистский анклав.

На севере Италии британская 8-я армия вела себя крайне пассивно, не решаясь предпринимать что-либо против югославских армий. Впрочем, маршалу Тито сейчас было совершенно не до внешних разборок: после того как он лишился поддержки всех союзников, в Югославии с новой силой вспыхнула гражданская война. Причем масла в огонь подливали религиозные и межнациональные противоречия. Кроме хорватских усташей и четников генерала Михайловича в борьбу против армий Тито включилась 13-я горная дивизия СС «Ханджар» и мусульманские подразделения. Но при этом все они не забывали воевать и друг с другом.

Не все гладко шло и в тылу союзников. Следует помнить, что в 1945 году во Франции и Италии очень сильным было влияние коммунистов, которые выполняли многие приказы резидентов советской разведки. И если в Италии все это не имело особого значения, так как саботаж не мог принести ощутимых результатов, а поднимать вооруженное восстание было рискованно, его вполне могли подавить силы итальянской армии, то во Франции дела обстояли иначе. Прежде всего оставалась не вполне ясной позиция французской 1-й армии генерала де Латтра де Тассиньи. Ее пехотные части были укомплектованы марокканцами и французами — выходцами из Алжира, а потому вряд ли следовало ждать от них симпатий коммунистам. Но такие генералы, как сам де Тассиньи или Леклерк, отличались крайне независимым характером, можно вспомнить их многочисленные конфликты с англо-американским командованием. Не до конца определилась и позиция самого генерала де Голля, который вполне мог попытаться ловить рыбку в мутной воде. Недаром в годы войны он показал себя мастером политической интриги и сумел разгромленную наголову Францию ввести в ряды победителей и великих держав. А пока французские коммунисты начали тихий саботаж на тыловых коммуникациях, мешая понемногу передвижениям англо-американских войск и колонн снабжения, хотя к прямым диверсиям они не переходили.

Но оставался еще один фронт, на котором англо-американцы рассчитывали добиться успеха, — воздушный. Уже на второй день союзная авиация получила приказ начать действия против советских войск. В качестве козырей союзники могли предъявить такие действительно великолепные истребители, как P-51D «Мустанг» и «Спитфайр» Mk.XIV, по своим характеристикам безусловно превосходившие любой советский истребитель, не говоря уже о реактивных «Метеорах». Союзники располагали мощной стратегической авиацией, однако она базировалась в Англии и Италии и вряд ли могла серьезно повлиять на ход военных действий. Немногочисленные попытки использовать тяжелые бомбардировщики для фронтовых нужд, предпринимавшиеся в 1944 году, чаще всего завершались неудачами. А фронтовая авиация союзников была не слишком сильной, хотя не следовало недооценивать использовавшиеся в качестве штурмовиков британские «Тайфуны» и американские «Тандерболты». Англо-американские пилоты имели серьезный боевой опыт, так как в отличие от танкистов не боялись вступать в бой с немцами. Советская авиация имела серьезное численное превосходство, зато союзники использовали высокооктановый бензин и качественные масла, что еще больше увеличивало превосходство в летных характеристиках.

Первые бои в воздухе не принесли особого перевеса ни одному из противников, тем более что пока все ограничивалось стычками истребителей. Советское командование придерживало свои штурмовики, опасаясь высоких потерь, союзники пока не выработали внятной тактики использования авиации.

После экстренного совещания между командующим британской 2-й тактической воздушной армией маршалом авиации Конингхэмом и командующим американской 9-й воздушной армией генерал-лейтенантом Бреретоном было решено попытаться нанести штурмовой удар по колоннам 1-й гвардейской танковой армии, которая уже перешла к преследованию спешно отступающей армии генерала Ходжеса. Для этого англичане выделили 121, 122, 123 и 143-е авиакрылья штурмовиков «Тайфун», американцы добавили 70-е истребительное авиакрыло, летавшее на «Тандерболтах». Прикрывать штурмовиков должно было американское 100-е истребительное авиакрыло (истребители «Мустанг»). Все организовывалось в такой спешке, что спланировать толком налет союзники не сумели.

И тем не менее 26 июня самолеты союзников нанесли удар по колоннам 11-го гвардейского танкового корпуса. Советские войска впервые столкнулись с новым для себя оружием — ракетами. Хотя штурмовики Ил-2 иногда использовали ракеты РС-82 и PC-132, отношение к ним было прохладным. Опыт боевых действий показал, что применение реактивных снарядов по бронированным целям имело малую эффективность, так как требовало прямого попадания. В ходе испытаний на Научно-исследовательском полигоне авиационного вооружения ВВС Красной Армии средний процент попаданий снарядов РС-82 в неподвижный танк при стрельбе с дистанции 400-500 м составил 1,1%, а в плотную колонну танков — 3,7%. Процент попадания РС-132 был еще меньше.