Виктор Марковский - Выжженное небо Афгана. Боевая авиация в Афганской войне

К осени 1988 года подоспел срок очередной замены (по сложившейся к этому времени практике, полки истребительно-бомбардировочной авиации сменяли друг друга после года работы в октябре-ноябре). Других полков, успевших освоить боевое применение в условиях горнопустынной местности, во всех ВВС было не так-то много.

После выполнения задания садится МиГ-27Д 2-й эскадрильи.

Шинданд, ноябрь 1988 года

Возникло естественное предложение – направить на замену МиГ-27, в пользу чего имелось несколько доводов, основным из которых была возможность в оставшиеся месяцы войны опробовать самолет в реальных боевых условиях. Одновременно самым простым и надежным способом разрешался вопрос, которому было посвящено не одно военно-научное исследование – какая же из двух машин является наиболее эффективной. В конечном счете субъективный фактор сыграл не последнюю роль, включая и то, что во главе ВВС 40-й армии к этому времени находился генерал-майор Д.С. Романюк, прибывший из Забайкалья, где он командовал дивизией истребительно-бомбардировочной авиации и сам летал на МиГ-27.

Обычной практикой было привлечение к боевой работе в Афганистане ударной авиации южных округов – ТуркВО, САВО и ЗакВО (как говорилось выше, первые два к этому времени слились в один округ, унаследовавший наименование САВО, однако перенесший штаб в Ташкент). К 1988 году в САВО имелось пять полков истребительно-бомбардировочной авиации в составе двух авиадивизий.

Три из них (136, 156 и 217-й апиб), прошедшие Афганистан, были укомплектованы Су-17 разных модификаций, а два (129-й и 134-й, входившие в 24-ю адиб) летали на МиГ-27. Оба полка 24-й адиб имели МиГ-27 последних моделей: 129-й в Талды-Кургане был оснащен МиГ-27М и МиГ-27Д. К осени 1988 года 129-й апиб был пополнен также 16 МиГ-27М и Д из белорусских Постав, где переданный в штурмовую авиацию полк осваивал Су-25. 134-й апиб в Жангизтобе (для краткости называемом «Жангизом») на севере Казахстана, помимо МиГ-27М и Д, имел одну эскадрилью «Кайр» – МиГ-27К.

Приказ о направлении «для выполнения специального задания» поступил из Главного штаба ВВС, однако ни для кого не было секретом, что свою роль сыграла протекция генерал-майора Тимченко, недавнего командующего ВВС САВО (его сменил вернувшийся из ДРА генерал-майор В.Г. Шканакин). Пошедший на повышение командующий выступил с инициативой проверить в боевой обстановке находившиеся в его подчинении МиГ-27. Свою роль сыграло и приближение окончательного вывода 40-й армии, что лишило бы командование самой возможности такого «экзамена».

При формировании группы сказались товарищеские отношения командующего с талдыкскими командирами, в первую очередь с комэском-2 подполковником В. Дорошенко, настаивавшим на своем участии в командировке. В результате направленные в Афганистан две эскадрильи 134-го апиб дополнила до штатного полкового состава эскадрилья 129-го апиб, которой, естественно, командовал Дорошенко. В «талдыкскую сборную», как называли это подразделение, отобрали наиболее опытных летчиков только 1-го и 2-го классов, оставив молодых набираться опыта дома; такой подход практиковался и в других частях, причем по прибытии на место классным летчикам доставались и наиболее опасные задания – бесстрастная статистика свидетельствовала, что ВВС 40-й армии к началу апреля 1988 года потеряли 190 авиаторов, носивших 1-й класс, 41 погибший имел 2-й класс и 54 носили 3-й класс.

Схема МиГ-27. Варианты вооружения МиГ-27М при работе в Афганистане

Впервые за афганскую кампанию в ДРА направлялся полк истребительно-бомбардировочной авиации полного состава. До этого обычно обходились двумя эскадрильями, а иногда и одной, что отчасти было вызвано нежеланием посылать на войну едва оперившуюся молодежь, только вчера закончившую училище и сменившую курсантские погоны на лейтенантские. В немалой степени существовавшая практика диктовалась и необходимостью сохранять в строю на базе хотя бы часть сил, правда, при этом полк с боевого дежурства все равно снимался, и оставшийся летный состав занимался плановой учебой.

В первую очередь усиление группы истребительно-бомбардировочной авиации объяснялось изменившейся обстановкой – в результате начавшегося вывода войск к 15 августа был оставлен Кандагар, где базировалась почти треть ВВС 40-й армии. Правда, часть из них была переброшена в Шинданд, но отнюдь не уменьшившиеся объемы задач, с учетом перемен в дислокации, требовали пополнения авиагруппировки.

Подготовка к будущей командировке началась заранее. По специальной программе летчики отрабатывали особенности боевого применения в горно-пустынной местности, совершенствовали летно-тактическую подготовку в дневных и ночных условиях. Первоначально для освоения программы предполагался Центр подготовки летного состава в Чирчике, однако наличие в Казахстане горного полигона Кзыл-Агаш позволило провести курс на месте. Повышение мастерства включало боевое маневрирование с боевой нагрузкой на средних и больших высотах, действия в особых случаях, выполнение взлета и посадки с максимальным взлетным весом по укороченным схемам в объеме 16–18 полетов. Летно-тактическая подготовка посвящалась особенностям самолетовождения при слабом навигационном обеспечении, в условиях высокогорья и запыленности воздушного пространства, отработке приемов преодоления ПВО, подавления и уничтожения огневых средств, прикрытия и взаимной поддержки при действиях в составе группы, а также методике полетов на различные задачи – разведку, целеуказание, прикрытие и поддержку войск. Основной упор в боевом применении делался на отработке атак наземных целей с использованием бомб, НАР и пушки, нанесении ударов днем и ночью с подсветом САБ. Бомбометание выполнялось исключительно с пикирования, вплоть до отвесного. Завершалась подготовка боевым сколачиванием пар, звеньев и всего состава эскадрилий (под ним понимается слетанность и тактическое слаживание – «чувство локтя» и взаимопонимание летчиков).

МиГ-27Д идет к цели. Снимок сделан из кабины самолета капитана Курьянова

Несмотря на наличие в 134-м апиб МиГ-27К, обладавших наибольшими возможностями и наиболее уважаемых летчиками, командование приняло решение не включать их в состав группы. Афганский опыт однозначно показал, что в сложных горных условиях, далеких от расчетной «малопересеченной» местности, на скоростной машине не удается использовать весь потенциал бортового оборудования. Электроника и прицельные системы оказывались бесполезными при поиске целей в хаосе скал, камней и зарослей «зеленки». Сплошь и рядом цели вообще было невозможно выделить с высоты без подсказки наземного или вертолетного наводчика. А взять малоразмерный объект удара (им могло быть строение в кишлаке, огневая точка, засада за дувалом) на автосопровождение и целеуказание при скоротечном контакте и маневре не под силу было даже «Кайре» – наиболее совершенной системе, имевшейся тогда во фронтовой авиации. Причина заключалась в поднятой до 5000 м нижней границе безопасного от «Стингеров» эшелона, что выходило за границы возможностей бортового прицельного лазерно-телевизионного комплекса. В результате малоразмерные цели на местности оказывались за пределами дальности обнаружения установленной на самолетах аппаратуры, поскольку оптимальный диапазон высот применения бомб КАБ-500 и ракет Х-25 и Х-29 лежал в пределах 500-4000 м. При этом ракеты рекомендовалось пускать на скоростях 800-1000 км/ч с пологого пикирования, когда самостоятельно разглядеть объект удара и обеспечить наведение из-за скоротечности сближения уже было практически невозможно. Дорогостоящие управляемые ракеты в этих условиях оставались оружием штурмовиков, действовавших в плотном контакте с авианаводчиками, а на истребителях-бомбардировщиках аппаратура с лазерным и телевизионным каналами наведения оставалась балластом. К тому же она была подвержена частым отказам, что сказывалось и на работе сопряженных систем. Другим доводом было то, что на МиГ-27К отсутствовали бронеплиты кабины, отнюдь не лишние в боевой обстановке, но снятые из экономии веса.