С.П. Перегудов - Тэтчер и тэтчеризм

Как и в других странах Запада, стадия политического профессионализма в Великобритании наступает обычно с момента избрания в парламент или же с занятием оплачиваемых выборных должностей в местном управлении (которых там сравнительно немного).

Продвижение на поприще профессионального политика зависит прежде всего от того, насколько успешно тот или иной деятель осваивает каждую из ступеней политической лестницы и, таким образом, накапливает опыт и знания, связи, уверенность в себе, необходимые для занятия высших политических постов и должностей. Однако лишь очень малая их часть прорывается в тот узкий круг влиятельных политиков, стоящих у самих истоков выработки и принятия важнейших политических решений. В Британии, как и в большинстве других стран Запада, - это члены кабинета министров, высшее руководство главных партий, "столпы" местной и региональной политики.

Политическая карьера Маргарет Тэтчер почти что идеальным образом вписывалась в только что приведенную схему, и на ее примере можно проследить путь, по которому в большую политику Британии приходят люди из самых различных слоев общества.

1. Политик, "сделавший себя сам"

В отличие от бизнеса, где до сих пор не только капитал, но и во многих случаях посты и должности передаются по наследству, в мире политики и в Британии, и на Западе вообще такое было невозможно даже в прошлом столетии. И тем не менее в партии консерваторов плоть до сравнительно недавнего времени существовал узкий круг богатых, полу аристократических семей (иногда его называли "магическим кругом [8] The Establishment / Ed. H. Thomas. L., 1959. ), которые практически монополизировали сферу высших постов в консервативной партии, а в период пребывания ее у власти - и в государстве. Молодая поросль этого круга не поднималась наверх просто в силу принадлежности к нему, но если она проявляла склонность к политике и тем более политический талант, успех ей был практически гарантирован. Из истории страны, притом не столь уж давней, хорошо известна роль, которую играли "кланы" Солсбери, Чемберленов, Черчиллей, Макмилланов и некоторые другие в формировании узкой касты политических руководителей высшего ранга.

Тэтчер, однако, повезло в том смысле, что ее избрание в парламент в 1959 г. совпало со временем, когда в составе высшего партийного и государственного руководства появились люди без связей, причем не просто появились, но и стали играть там все более заметную роль. Типичным представителем таких людей стал Эдвард Хит, выдвинутый еще Гарольдом Макмилланом на авансцену консервативной политики и избранный в 1965 г. лидером партии. "Ветры перемен", провозглашенные Макмилланом в отношении традиционной имперской политики партии и страны, стали проникать и в саму партию тори, и взлет Маргарет Тэтчер, проделавшей всего за 10 лет пребывания в Вестминстере путь от рядового парламентария до члена теневого кабинета, - наилучшее тому подтверждение. Не стала ощутимым препятствием для карьеры Тэтчер и ее принадлежность к "слабому полу", хотя с теми или иными проявлениями "мужского шовинизма" ей и приходилось время от времени сталкиваться.

Все это, однако, вовсе не означает, что приобщиться к кругу профессиональных политических деятелей Тэтчер удалось без особых усилий, и что успех ее был заранее предрешен. Жесточайшая конкуренция, которую ей пришлось преодолеть как на подходе к парламентской карьере, так и в дальнейшем, потребовала от нее не только целеустремленности, но и достаточно высокой степени политического профессионализма, ряда других как природных, так и обретенных качеств.

Среди факторов, существенно повлиявших и на ее окончательный профессиональный выбор, и на ее политические симпатии и антипатии, безусловно, значительную роль сыграло ее семейное окружение, сам факт рождения и воспитания в типичной семье мелкого, но достаточно твердо стоящего на ногах бизнесмена. Судя по воспоминаниям соседей, да и ее собственным, собранным ее биографами, лавка ее отца представляла своего рода "семейное предприятие", которое обслуживали, хотя и в весьма различной степени, все члены семьи, располагавшейся на втором этаже того же дома, в котором находился и магазин. Так что мелкий бизнес, его психологию и общественно-политический настрой юная Маргарет Робертс впитала, что называется, с молоком матери. Если к этому добавить саму атмосферу небольшого провинциального городка, где она провела свои детские и юношеские годы и где свято чтились (по крайней мере, в ее окружении) традиции викторианской Англии, то станет понятной не только изначальная склонность Тэтчер к консерватизму, но и то направление консерватизма, которое стало для нее затем естественным прибежищем.

И она сама, и все ее биографы признают исключительную роль, которую сыграл в ее воспитании отец. Член муниципального совета, игравший в нем видную роль и занимавший даже одно время пост мэра, он был из числа тех людей, которых обычно называют "отцами города" и которые пользуются среди жителей особым авторитетом. Будучи человеком очень занятым и своим бизнесом, и общественными делами, он не жалел времени для общения с дочерью, в которой, видимо, довольно рано распознал задатки неординарной личности. Именно от него ей передалось стремление к активному участию в общественной жизни, к тому, чтобы постоянно быть на виду, вести, а не быть ведомым [9] Главным наставлением отца, по ее собственным словам, было: "Не следуй за толпой, не бойся быть отличной от других, решай сама и если необходимо - веди других за собой, но никогда не плетись в хвосте" (Murray Р. Маrgaret Thatcher L., 1980. Р. 24). .

И сама Тэтчер, и ее биографы обычно делали и делают упор на тех узах, которые связывали и связывают ее с родным городком, трогательной привязанности к его обитателям, семье, складу жизни. Есть, однако, все основания полагать, что по мере взросления Маргарет ощущала не только прелести провинциальной жизни, но и ее ограниченность, отсутствие в ней простора для талантливой честолюбивой личности. Огромным событием, наложившим отпечаток на все годы взросления Маргарет, явилась для нее недельная экскурсия (поездка) в Лондон, во время которой она впервые увидела и почувствовала колоссальную разницу между миром, в котором она жила, и иным, столичным миром, где все было на много порядков выше и масштабнее. Как вспоминала она, будучи уже лидером оппозиции, Лондон буквально ошеломил ее [10] lbid , и не приходится сомневаться в том, что уже тогда в ней зарождается, возможно, и не совсем осознанное стремление войти в этот завораживающий и во многом загадочный мир, причем не просто войти, но и быть в нем на первых ролях.