Александр Колпакиди - Спецслужбы Российской Империи. Уникальная энциклопедия

Такое хождение агентов не могло не быть заметным даже для публики, посещающей консульство, и весьма понятно, что оно возбуждало неудовольствие посольства, положение которого в данном случае нельзя не признать действительно деликатным.

Вместе с тем, свободно являясь ежедневно в посольство, адресуя туда свои доклады, у агентов не только складывалось понятие, но и имелись все доказательства, что они служат непосредственно посольству и чуть ли не входят в состав оного, причем при малости помещения заграничной агентуры они прекрасно могли видеть и слышать все, что там делалось.

Признавая такой порядок, безусловно, вредным, а нежелательную для императорского посольства видимость существования в его здании заграничной агентуры совершенно для существа дела не нужной, я не только не допускаю более филеров с докладами в здание посольства, но и строго запрещаю им туда являться, а всю свою корреспонденцию агенты направляют теперь не на официальный адрес агентуры, а конспиративный. Точно так же и вся секретная корреспонденция теперь получается по особым конспиративным адресам вне посольства. Заведующий наблюдением ежедневно знакомится и докладывает мне содержание донесений наблюдательных агентов, а затем при личных свиданиях с ними в условленных местах, вне помещения агентуры, получает от них лично дополнительные сведения, дает им все нужные инструкции и передает им мои приказания.

Руководствуясь вышеизложенными соображениями, я задаюсь целью все дело мало-помалу обставить таким образом, чтобы впоследствии филеры совершенно не могли считать себя на службе у императорского посольства или русского правительства, а только на службе у частного лица, занимающегося розыском, или, так сказать, частной полицией, каковых предприятий в Париже имеется не мало, и как на пример можно указать на частную полицию бывшего начальника французской тайной полиции Горона, а также, что сама полицейская префектура поручает иногда одному известному мне частному розыскному бюро, пользующемуся ее доверием, те расследования и наблюдения, которыми префектуре почему-либо заняться неудобно.

В данном случае таким якобы предпринимателем должен явиться заведующий личным составом наружного наблюдения, который будет ведать филерами от своего имени в качестве частного лица, что нисколько, конечно, не изменит хода самой службы наблюдения, ибо оно по существу своему будет по-прежнему руководиться и направляться заведующим заграничной агентурой, но только в качестве постороннего лица, пользующегося услугами розыскного бюро, хозяином-предпринимателем которой будет являться заведующий наружным наблюдением.

Само собою разумеется, что филеры по роду поручаемого им наблюдения будут понимать и знать, для кого именно они работают, но даже зная, что они работают для русского правительства, они, однако, не будут иметь ни права считать, ни основания и возможности доказывать, что они состоят у русского правительства или его посольства непосредственно на службе.

Даже при нападениях в парламенте на русскую политическую полицию не отрицалось право русского правительства осведомляться о происходящем среди русских эмигрантов и революционеров, и главная атака велась только против существования во Франции собственной у русского правительства политической полиции, – при предлагаемой же мною постановке дела подобное обвинение сделается беспочвенным, а следовательно, и исчезнет основание для каких-либо по этому предмету со стороны агентов угроз и вымогательств.

Намечаемая реорганизация наружного наблюдения, конечно, может быть осуществлена лишь постепенно, по мере обновления личного состава, в пополнении какового уже ощущается надобность, но ввиду необходимости подыскать людей, вполне отвечающих действительным требованиям службы и заслуживающих достаточного доверия, я до сих пор еще не имел возможности пополнить число наблюдательных агентов, и мною принимаются все меры к тому, чтобы для этой цели найти людей опытных и на которых можно было бы в достаточной мере положиться.

Чиновник особых поручений Красильников

Источник: Сватиков С. Зарубежная агентура Департамента полиции. М., 2002. С. 205–213.

Доверительно

Милостивый Государь Александр Александрович,

Депешей от 29 минувшего июня за № 1411 Ваше Высокоблагородие известили Департамент Полиции о том, что, по исходящим из Лондона сведениям, группа серьезных боевиков готовит покушение на жизнь Господина Председателя Совета Министров, намереваясь привести в исполнение свой злодейский умысел в месте нынешнего пребывания Его Высокопревосходительства – в деревне.

При отсутствии в вышеуказанной Вашей телеграмме хотя бы самых общих указаний на организацию, со стороны которой угрожает опасность, а равно и Вашего заключения о степени достоверности источника, из коего были почерпнуты переданные Вами сведения, – сообщение Ваше, порождая лишь тревогу, не предоставляло Департаменту возможности войти в оценку создавшегося положения, а вместе с тем и не давало Департаменту уверенности в том, что принятые, вследствие означенного Вашего сообщения, особые меры к ограждению личной безопасности Господина Председателя Совета Министров были направлены в должную сторону.

Ввиду этих именно причин Департамент Полиции 30 июня и обратился к Вам по телеграфу с просьбой доставить более подробные по делу сведения, с пояснением, насколько таковые заслуживают доверия, какая организация участвует в задуманном предприятии и кто из прикосновенных к готовящемуся покушению лиц известен Заграничной Агентуре.

В ответ на означенный запрос Ваше Высокоблагородие в телеграмме от 2 сего июля за № 143 сообщили, что [затребованных Департаментом сведений в Вашем распоряжении не имеется и что] из Лондона получены [лишь следующие] указания, что «известный Гольденберг в разговоре высказал, что вскоре весь мир заговорит о революционерах, которые ныне готовят преступный замысел, указанный в телеграмме № 141, [подготовляющих ныне покушение на жизнь Статс-Секретаря П.А. Столыпина]. [При этом в той же телеграмме Вы отметили, что] лицо, [слышавшее вышеприведенную фразу и] передавшее слышанное им от Гольденберга [слова последнего Заграничной Агентуре], доверия не заслуживает, но ввиду важности сообщения Вы сочли необходимым оное доложить.

Это новое Ваше сообщение, помимо имеющегося в нем указания на сомнительность агентурного источника, и в остальной части не соответствовало первоначальному Вашему донесению, так как в первой телеграмме за № 141 Вы вполне определенно указывали на участие в подготовляемом покушении «группы серьезных боевиков» и даже отметили пункт, где предположено выполнение террористического акта, а во второй телеграмме за № 143, служащей как бы коррективом первой, лишь удостоверили, что все это дело сводится, в сущности, к имевшему место в революционной среде разговору о готовящемся покушении на жизнь Господина Председателя Совета Министров.