Александр Колпакиди - Спецслужбы Российской Империи. Уникальная энциклопедия

Проигранные русской армией сражения, как показывает внимательное изучение документов, не были следствием предательства или деятельности немецких военных разведчиков на уровне государственного или военного руководства. Германской агентурной разведке не удалось внедрить своих людей на ключевые посты в командование русской армии, подавляющее большинство солдат и офицеров до конца выполнили свой долг. Поражение русских войск объясняется совершенно другими причинами, к числу которых можно отнести ошибки Верховного командования, вытекающего из невнимательного отношения к данным собственной разведки, а также стремлению Ставки идти навстречу требованиям союзников России, не считаясь с реальной обстановкой, что привело к стратегическим просчетам, оплаченным большой кровью» [218].

Когда по тем или иным причинам не удавалось пригласить иностранных специалистов, приходилось самим внедрять зарубежные технологии. Типичный пример – история развития военного авиастроения в Российской империи. В начале прошлого века самолет использовался в двух сферах: как игрушка для очень богатых людей или в качестве нового средства нападения и ведения разведки.

Еще до начала Первой мировой войны, 13 мая 1914 г., отечественное Морское ведомство, разочарованное гидропланами Сикорского С-10 постройки БВ-3, вынужденно констатировало, что «наши заводы... зарекомендовали себя с самой неблагоприятной стороны, как в смысле недостатка необходимой тщательности разработок деталей и техники их выполнения, так и смысле соблюдения сроков». Поэтому было принято решение закупать авиационную технику за рубежом.

Было ввезено порядка 1800 самолетов и 4000 двигателей. Маршрут движения груза проходил через северные или дальневосточные порты, был небезопасен и долог. Огромные залежи оборудования скапливались на пристанях и подъездных путях, и даже особые группы офицеров – «толкачей» – не смогли наладить их оперативную доставку на фронт. И тогда решили активно использовать трофейную технику.

Чаще всего на ней летали русские авиаторы. Хотя иногда добытые образцы отправлялись в глубь страны, подальше от линии фронта. Известны как минимум названия двух отечественных компаний, которые специализировались на серийном производстве «контрафактных» самолетов [219].

Акционерное общество воздухоплавания В.А. Лебедева приступило к их выпуску в 1915 г. В качестве базовых моделей, например, были использованы трофейные морские аэропланы: Ханза – Брандербург тип В и Фридрихсхафен тип ФФ.33 [220].

Другая фирма – компания одесского банкира А.А. Анитра. Незадолго до августа 1914 г. он сумел каким-то образом купить лицензию на сборку немецких бипланов модели «Авиатик П20». Производство успешно функционировало до 1918 г. [221]

Другой пример. До начала Первой мировой войны многие модели отечественных самолетов комплектовались немецкими моторами. Понятно, что с началом боевых действий эти поставки прекратились. Сначала пытались использовать технику союзников – Франции и Англии, но тогда снижались летные качества машин. И поэтому летом 1915 г. в авиационном отделе РБВЗ под руководством инженера В.В. Киреева был разработан рядный 6-цилиндровый двигатель воздушного охлаждения РБВЗ-6 в 150 л.с по типу германского «Аргуса» в 140 л.с. Этот мотор строили серийно, к осени 1916 г. на русских заводах выпускали по 10–15 моторов. Их ставили на различные модификации «Муромцев».

В 1916 г. в городе Александровске Запорожской губернии (ныне Запорожье) был организован моторостроительный завод «Дюфлон и Константинович» (Дека). По замыслу он должен был обеспечивать самолеты русской армии моторами по типу трофейных «Мерседесов» в 100 л.с. и «Бенц» в 150 л.с.. В 1916–1917 гг. на заводе под руководством инженера Воробьева занимались выпуском рабочих чертежей двигателей М-100 по типу 100-сильного «Мерседеса». В работе принимал активное участие студент В. Я. Климов, впоследствии генеральный конструктор авиадвигателей. До конца 1917 г. завод так и не успел организовать серийный выпуск моторов [222].

Во время Первой мировой войны началось активное изучение трофейной техники. Однажды русские подбили немецкий самолет. Германский летчик, чтобы не выдать секрета, выбросил одну из деталей пулемета в болото. Он и его пытался уничтожить, но не смог. Отечественных оружейников заинтересовал новый принцип оружия, но для того, чтобы разобраться в нем, нужно было восстановить недостающую деталь. И тогда Дегтярев, ставший впоследствии знаменитым оружейным конструктором и вторым (после Сталина) Героем Социалистического Труда, без проблем справился со стоящей перед ним задачей [223].

Известно, что еще до прихода татаро-монгольского войска на Русь князья, среди прочего, уделяли повышенное внимание выявлению вражеских лазутчиков. Дело в том, что основная опасность для них исходила не от местного населения, а ближайших и дальних соседей, которые мечтали либо занять место правителя, либо захватить контролируемую им территорию.

Первая контрразведывательная операция, если выражаться современным языком, фиксируется отечественными и зарубежными источниками уже при князе Владимире Святославиче Красное Солнышко (948–1015). В Польше в то время правил хитрый и предприимчивый Болеслав I Храбрый [224], задумавший расширить свои владения за счет Руси. В граничащем с Польшей Туровском княжестве правил тогда пасынок Владимира Святополк, не имевший никаких оснований испытывать к киевскому князю нежные чувства. Учитывающий все это Болеслав поспешил выдать за Святополка свою дочь и в помощь к ней направил католического епископа Рейнберна. Обещая поддержку польского короля, вдвоем они легко убедили Святополка отложиться от Киева. Однако Владимир, узнав, «что его сын по наущению Болеслава намерен тайно против него выступить», приказал схватить всех троих заговорщиков. Приказание было выполнено, и пленников бросили в столичную темницу, где епископ вскоре скончался. Очевидно, что кто-то внимательно следил за туровским князем и в нужный момент сообщил о подстрекаемой из-за границы подготовке мятежа великому князю в Киев.

Другой пример. Дружинники владимирского князя Юрия Всеволодовича [225]захватили в районе Суздаля двух высокопоставленных агентов монгольского хана Батыя, которые шли с секретным заданием к венгерскому королю Белу IV [226]. У доставленных во Владимир шпионов нашли письмо к королю с предложением военного союза против Руси и половцев, написанном на венгерском языке. Сами эмиссары также говорили на нескольких иностранных языках [227]. Так и не дождавшись ответа от венгерского короля, Батый в 1241 г. оккупировал территорию страны. Сам Бела IV был вынужден искать убежища в Австрии, где герцог Фридрих II оказал ему гостеприимство, но отобрал за это всю венгерскую казну. Когда в 1242 г. монголы оставили Венгрию и повернули назад в Монголию, Бела IV вернулся в свою страну и приложил всевозможные усилия к восстановлению страны, для чего отстраивал разоренные монголами города, привлекал всячески новых поселенцев и в 4 года почти совершенно сгладил следы произведенных опустошений, за что и получил прозвище «второго основателя Венгрии». Вот так операция «контрразведки» русского князя Юрия Всеволодовича повлияла на историю одной из стран Восточной Европы.