Марк Солонин - Другая хронология катастрофы 1941. Падение сталинских соколов

Можно вспомнить и «Наставление по ведению воздушного боя» 1943 г., где было сказано: « Отличная манёвренность «Чайки» делает её неуязвимой для неповоротливого Me-109, если только лётчик «Чайки» хорошо осматривается кругом. И-153 всегда может вывернуться из-под атаки и встретить противника огнём в лоб. При этом часто получается так, что И-153 может вести огонь по Me-109, а тот довернуться на «Чайку» не успевает» .

Можно обратить внимание на то, что почти в таких же словах описывает свой личный опыт [8] Скорее всего, Шиесс описывает воздушный бой, который произошёл утром 22 июня в небе над Кобрином, где штабное звено эскадры JG– 53 встретилось с «чайками» 123-го ИАП; в этом бою немцы заявили три сбитых И-153. встречи с советскими истребителями-бипланами (он их, по «испанской привычке», называет «Кертиссами») немецкий ас Франц Шиесс: «Мы повстречались с группой из 20 истребителей «Кертисс», лётчики которых отлично представляли, что нужно делать. Они стали пытаться зайти нам в хвост и смогли занять выгодное положение для открытия огня. Русские быстро разворачивались на 180 град., и выходили нам в лоб. В таком бою победу мог одержать лишь большой везунчик…»

Есть, однако, гораздо более эффективный, нежели раздумья над табличкой с ТТХ самолётов и цитирование обрывков мемуаров, способ выявления реальной картины событий – достаточно лишь обратиться к другим документам 57-й САД, а именно к тем, которые были составлены и подписаны 22 июня 1941 г., непосредственно в гуще событий:

«Оперативная сводка № 1 штаба 57САД, Вильнюс, 22.6.41, к 10.00

1. 57 САД в 3.25 22.6.41 объявила боевую тревогу и к 4.00 была в готовности для выполнения боевых заданий.

2. 42 ИАП в 4.25 в количестве 12 И-153 действовал по одному Me-109 и 3-м До-17, атаковавшим аэродром Ораны. В результате противник потерь не имеет. Наши потери: 3 самолёта требуют ремонта, ранен один лётчик и один красноармеец.

В 6.25 два Me-109 пытались атаковать аэродром Ораны, были обстреляны огнём зенитных пулемётов. Потерь с обеих сторон нет.

В 9.00 12 И-153 в районе Ораны на Н-800м вели воздушный бой с 5-ю Me-109, пытавшимися атаковать аэродром Ораны. Противник из боя вышел и ушёл на свою территорию, потерь с обеих сторон нет. Один самолёт И-153 имеет пулевые пробоины.

В 9.30 три И-153 атаковали 2 Me-109, пытавшихся атаковать аэродром Ораны. Один Me-109 на малой высоте ушёл на свою территорию, второй, есть предположение, сел вынужденно.

Полк находится на оперативных аэродромах в количестве 21 самолёт в боевой готовности…

…4. 42 ИАП в 9.05 в составе 3-х самолётов вылетел на перехват бомбардировщиков противника. В результате противник на большой высоте ушёл на свою территорию. Полк в составе 32 самолётов находится в боевой готовности.

5. ДОПОЛНЕНИЕ: в 11.10 (так в тексте. – М.С. ) аэродром Ораны неоднократно атаковывался противником, в результате подожжено на аэродроме 3 самолёта и в воздушном бою было сбито 2 наших самолёта.

6. За период с 3.25 до 10.00 57САД произвела 30 самолёто-вылетов. Потери: 3 самолёта требуют ремонта, 2 самолёта уничтожены на земле и 2 в воздухе. Потери противника выясняются.

57 САД готова к выполнению боевых задач.

Прошу дать аэродром для передислокации с аэродрома Ораны.

Начальник штаба подполковник Лихачёв

Начальник оперотдела майор Простосердов» . (116)

Если бы не название аэродрома, дата и номер полка, трудно было бы поверить, что в Оперсводке № 1 отражено то самое событие, которое 40 дней спустя описывалось словами «несмотря на рассредоточение и маскировку наших самолётов, противник продолжал расстреливать их на земле» .

В реальности никакой «расстрел» даже не просматривается. Противник мелкими группами (от 2 до 5 самолётов) пытался – насколько можно судить по документу, не слишком смело и настойчиво пытался – атаковать аэродром Ораны. 42-й ИАП при неизменном численном превосходстве активно, хотя и не слишком результативно, сопротивлялся. В ситуации, когда в полку отсутствовали командиры всех эскадрилий и часть командиров звеньев, т.е. наиболее подготовленные лётчики, лучшего ожидать не приходилось. Безвозвратно потеряны и повреждены всего 7 самолётов – из по меньшей мере 48 исправных по состоянию на утро 22 июня истребителей 42-го ИАП (указанная в оперсводке цифра в 32 боеготовых самолёта пока ещё определяется наличием в полку лётчиков, а не матчасти). Кроме того, на том же аэродроме Ораны базируется и 237-й ИАП, на вооружении которого к началу войны числилось 13 исправных И-153. Потери лётного состава – единичные ( «ранен один лётчик» ). Какой уж тут «расстрел»?

Оперсводка № 2 в архивном деле не сохранилась (осталась лишь короткая запись «Оперсводка № 2 от 23.6.41 в отделе ШШС» ). Есть, правда, Оперсводка № 05 штаба ВВС фронта («паневежский штаб» комбрига Крупина), составленная к 18.00 23 июня и содержащая весьма тревожное сообщение: «57 САД – связи со штабом САД нет. 49 ИАП прикрывает аэродромы Двинск и Ликсна, по остальным частям сведений нет» . (124)

Судя по составленной в 12.00 24 июня Оперсводке № 3, к тому моменту от 42-го ИАП остался лишь номер: «42 и 237 ИАП вылетов не производили, готовили матчасть» . (117) Столь безрадостная оценка вполне подтверждается и составленным чуть ранее Боевым донесением (с очень странным номером 357) от 24.00 23 июня: «42 ИАП. Два экипажа на аэродроме Двинск, 2 экипажа – Ликсна. Дальнейший состав полка выясняется…» (118) Увы, ничего хорошего выяснить не удалось. В оперативных сводках № 4 (к 22.00 24 июня) и № 5 (к 20.00 25 июня) 42-й ИАП даже не упоминается…

Так что же произошло с истребительным полком? Где, когда и как он был разгромлен? Надеюсь, что для читателя, который набрался сил и терпения прочитать все предыдущие страницы этой книги, подобные вопросы уже перешли в разряд «риторических», т.е. самоочевидных, подробного ответа не требующих. Разумеется, 42-й ИАП, как и многие, многие другие, исчез в процессе «перебазирования». К сожалению, командиры полка и 57-й САД забыли (проигнорировали) указания Устава о том, что «отход является самым сложным видом манёвра». Особенно сложным этот «манёвр» должен был стать для полка, в котором к утру 22 июня 1941 г. самолётов (включая временно неисправные) было вдвое больше, чем лётчиков.

Наиболее простое и короткое описание последствий «перебазирования» мы находим в выше уже многократно упомянутом докладе командира 57-й САД от 2 августа 1941 года:

«В 9.10 [22 июня] мною был поставлен вопрос перед командованием ВВС [фронта ] о перебазировании полка, и к тому же в дивизии, кроме двух аэродромов, занятых 54 БАП, больше аэродромов в районе Вильнюс не было. Разрешение на вывод 42 ИАП и 237 ИАП у находившегося на одном аэродроме [Ораны] с 42 ИАП в количестве 13 экипажей на И-153, командир дивизии получил только в 14 часов, и то на один из аэродромов 8 САД (судя по Оперсводке № 03 штаба ВВС СЗФ, это был аэродром Макштава), которая также была расположена недалеко от фронта и подвергалась налётам (по мнению полковника Катичева, вывести истребительный полк надо было подальше от линии фронта, туда, куда противник ещё долететь не мог? – М.С. ).