Марк Солонин - Другая хронология катастрофы 1941. Падение сталинских соколов

– Не слышал… Нам не объявляли, что кто-то погиб. Лично я не знаю.

– А где были лётчики в момент нападения?

– 22 июня выходной день был. Вся срочная служба была на территории лагеря. А где офицеры находились, не могу сказать. К обеду все собрались (подчёркнуто мной. – М.С. ). И одна эскадрилья, я упоминал, даже поднялась в воздух.

– Вы знали, что происходит на соседних аэродромах? Там за двенадцать километров по прямой, за Неманом, был ещё один полк бомбардировщиков?

– Да, том был мой зять Николай Яковлевич Куракин, сестры муж, 16-й полк, в одной дивизии были (дивизии, конечно, разные. – М.С. ). А истребителей у нас не было.

– Что он рассказывал, как война для их полка началась?

– Он при штабе был, начальник аэродрома. Но он не рассказывал. Сестра рассказывала, что муж пришёл и сказал: «Собирай всё самое необходимое, уезжаете в тыл». А у них уже двое ребят было, два сына. Он отправил их. Видимо, он знал, как дела обстоят…» (294)

«Дела обстоят». Для военнослужащих – от рядового техника до «начальника аэродрома» – война представляется неожиданно случившимся «форс-мажором». И всё это происходит в полку, успешно повоевавшем в небе над Финляндией, одним из самых первых в советских ВВС получившем пикирующие бомбардировщики (сначала Ар-2, затем и Пе-2). Оказать сопротивление оказалось «некому», после того как – если верить мемуарам лётчика 13-го БАП подполковника П. Цупко – «с рассвета до темна эскадрильи замаскированных самолётов с подвешенными бомбами и вооружением, с экипажами стояли наготове» . (217) Правда, в одном пункте воспоминания двух участников событий полностью совпадают, как пишет Цупко, «вечером в субботу, оставив за старшего начальника оператора штаба капитана Власова, командование авиаполка, многие лётчики и техники уехали к семьям в Россь… Весь авиагарнизон остался на попечении внутренней службы, которую возглавил дежурный по лагерному сбору младший лейтенант Усенко» . Ну, если полком в первые часы войны командует младший лейтенант, а старшие командиры «собрались к обеду», то чего же лучшего можно было ожидать?

Почти по такому же сценарию развивались и события на аэродроме 16-го БАПв Черлена. Историк из Гродно Д. Киенко записал рассказ А. Б. Фёдоровой, которая накануне войны работала продавцом в военторге 16-го БАП. Судя по её воспоминаниям, дела обстояли так: «Первый налёт на Черлену был совершён примерно в 4 часа утра, второй в 8 утра. После второго налёта самолётов, годных ко взлёту, не осталось… Первый налёт был непосредственно на стоянки самолётов, а потом на палаточный городок. Его к этому времени успели покинуть и скрыться в лесу…»

И ещё один рассказ, на этот раз – от сына участника событий:

«Я, Сальников Георгий Георгиевич, сын Сальникова Георгия Ивановича, стрелка-радиста 16-го БАП. Где-то в 52 – 53-х годах он мне, мальчишке, рассказал трагическую историю начала войны…. Проснулся он от грохота и стрельбы (но не от сигнала боевой тревоги. – М.С. ). На его глазах взлетел его комэск Протасов и пошёл на таран. Как понимаю, он служил в его эскадрилье. Затем через час появились немецкие мотоциклисты, с которыми они вступили в бой, но вскоре появились немецкиебронетраспортёрыс пехотой и пришлось отступать. Где-то в 10 – 11 утра (подчёркнуто мной. – М.С. ) нашли брошенную «полуторку», отец вытер мокрый трамблёр и завёл её. На ней человек 20 – 25 из 16-го полка добрались до Лиды, при них было знамя полка и штабные документы. Их всех арестовали, но вскоре выпустили…»

На мой взгляд, самые достоверные сведения изложены в рассказе продавщицы: личный состав полка успел покинуть аэродром и скрыться в лесу. Что же касается «немецких бронетранспортёров с пехотой» (по одной такой роте было лишь в танковых дивизиях вермахта, да и то не во всех), то в районе Черлены их не было вовсе; пешая же пехота вермахта появилась в тех местах не в 11 утра 22 июня, а через три – четыре дня. Почему бежавших с аэродрома лётчиков 16-го БАП арестовали в Лиде – понятно. Почему «вскоре выпустили»? Приведённый выше доклад командира 229-го ОЗАД ПВО даёт вполне убедительный ответ и на этот вопрос.

Ещё на один вопрос упомянутый выше историк Д. Киенко даёт весьма нетривиальный ответ:

«Полк до 10 часов утра оставался в неведении о начавшихся боевых действиях. Жители местечка Лунно, что находилось в 2 км от аэродрома (Черлена), услышали и увидели бомбардировки соседнего аэродрома Борисовщизна (13-й БАП из состава 9-й САД) ещё в 4 часа утра. Два соседних аэродрома разделяли какие-то 12 км. Но аэродром Черлена отделён от местечка Лунно рекой Неман и лесным массивом на возвышенности, который, с одной стороны, приглушил звуки взрывов, а с другой – скрыл чёрный дым, поднимающийся отразбомбленныхстоянок соседнего аэродрома…» (295)

Сильно сказано. Горящие самолёты одного полка, увы, не удалось использовать в качестве сигнальных костров для оповещения другого авиаполка. Иного способа передать информацию за 6 часов на 12 км при наличии полусотни самолётов не нашлось. Про то, что никаких средств радиосвязи в Красной Армии не было, «знают» все, и спорить с этим «знанием» бесполезно. Ограничусь лишь короткой справкой – по состоянию на 1 апреля 1941 г. в ВВС РККА (не считая бортовых раций!) числилось:

– 32 радиостанции PAT (мощность 1,2 кВт, дальность действия от 600 до 2000 км);

– 404 радиостанции РАФ и 11 АК (мощность 400 – 500 Вт, дальность действия до 300 км);

– 460 радиостанций РСБ и 5 АК (мощность 50 Вт, дальность действия от 50 до 100 км). (296)

В крайнем случае разбудить экипажи и командование 13-го и 16-го БАП должен был бы первый по счёту и весьма слабый по последствиям налёт «одномоторных истребителей» (вероятно, речь идёт об одном – двух звеньях «Мессершмиттов» из JG-27, которые весь первый день войны работали в качестве лёгких бомбардировщиков и штурмовиков). Первые налёты на оба аэродрома состоялись рано утром, предположительно между 4 и 5 часами. Разгром же произошёл значительно позднее, через 5 – 6 часов, когда штурмовой удар большой группы немецких самолётов (по данным М. Тимина, это были Ме-110 из 2-й группы эскадры ZG-26, в ЖБД 127-го ИАП сообщается про налёт на Черлену большой формации бомбардировщиков Do-215) не подвёл черту под существованием двух советских бомбардировочных авиаполков [32] Строго говоря, 16-й БАП не исчез; 6 июля он снова появляется в составе 11-й САД (к тому моменту сменившей и командира, и состав), имея в наличии 14 Пе-2, которые до конца месяца выполнили 80 боевых вылетов; можно предположить, что это «пешки», находившиеся 22 июня на аэродроме Бобруйска, и лётчики, которые не стали «перебазироваться» слишком глубоко в тыл (ЦАМО, ф. 20054-А, д. 1, оп. 20, лл.15, 17, 19). .