Александр Петряков - Великие Цезари

Правда, после смерти Цезаря Октавиан Август не сразу обретет права на высшую власть, а лишь в результате гражданской войны. Он упрочит ее надолго и закрепит наследственное право за своими потомками.

Прежде чем мы будем говорить о самих реформах, обсудим те объективные данности социальной и экономической жизни Рима, породившие необходимость этих преобразований. Они давно назрели, и если не Цезарь, то кто-либо иной, так или иначе оказавшийся во главе государства, вынужден был бы их осуществить.

Со времен Суллы, если не раньше, стала сильно хромать выборная система. Магистраты всех уровней замещались не по признаку деловых качеств и нравственного достоинства, а по размеру кошелька того или иного претендента. Голоса откровенно покупались кандидатами, а иной раз брались и силой. Вспомним Клодия и Милона, имевших вооруженные отряды: они запугивали избирателей насилием и открытыми политическими убийствами.

Да и к тому же коррумпированные должностные лица уже не справлялись с возложенными на них обязанностями еще и потому, что Рим, если можно так сказать, перерос свою полисность и стал мировой державой. На вновь завоеванных территориях власть наместников сводилась лишь к самому неприкрытому грабежу местного населения, что вызывало их ожесточенное сопротивление, которое надо было постоянно подавлять вооруженной силой. Цезарь, как, несомненно, умный политик, осознал тут необходимость перемен прежде всего в увеличении должностных лиц в столице, власть которых распространялась бы и на провинции, чтобы и там царили римские порядки и неукоснительно исполнялись бы римские законы. Верным был и такой шаг диктатора, как дарование римского гражданства давно романизированным провинциям, таким как Предальпийская Галлия, например.

Более того, даруя римское гражданство иноземцам, он вводил их наряду со своими преданными офицерами в сенат, что в определенной степени гарантировало стабильность в завоеванных провинциях.

О новых сенаторах современники издевательски говорили, что они не только латыни не знают, так даже и дороги в курию не находят в мало знакомой им столице.

К тому же, разбавляя высшее сословие выскочками из провинций, Цезарь не только сводил практически на нет политическое влияние и авторитет сената, ненавистного ему органа высшей власти, с которым вечно воевал, но и делал из него послушного исполнителя своих законотворческих нововведений.

Специальным декретом диктатору было даровано право восседать в сенате на специальном курульном кресле между двумя консулами, стоявшем выше их мест, и первым высказывать свое мнение по любому вопросу.

В его руках теперь были самые важные функции сената – распоряжение финансами и назначение наместников провинций.

Будучи народным трибуном, он имел возможность опротестовать те или иные законы. Помимо этого, магистратуры получали только те, кого рекомендовал лично Цезарь. Таким образом, выборные склоки и подкупы сами собой прекратились. Само собой, синекуры получали лишь преданные диктатору люди.

Выстраиваемая таким образом вертикаль власти давала возможность правителю решать и многие другие проблемы – имущественные, финансовые, торгово-промышленные (в античном, конечно, понимании), сельскохозяйственные, военные и прочие на всем пространстве подвластной ему империи.

Пополнились новыми людьми и жреческие коллегии, что тоже Цезарю было необходимо для пропаганды своего сверхчеловеческого гения и божественного происхождения.

Одной из самых больных проблем, можно сказать кровоточащей язвой, была проблема столичного пролетариата, точнее, безработного плебса, кормившегося бесплатными хлебными раздачами. Число их было огромно: триста двадцать тысяч. Цезарь законодательно определил условия, а это неработоспособность, многодетность и другие, при которых тот или иной человек мог получать бесплатное пропитание. Этим условиям соответствовала лишь половина – сто пятьдесят тысяч. Число это должно было оставаться постоянным, новые иждивенцы могли появиться в списках лишь взамен убывших по разным причинам (смерть, эмиграция и т. п.). Наиболее активных и вполне работоспособных пролетариев числом восемьдесят тысяч правитель выселил из столицы в заморские колонии, чем убивал также двух зайцев: пристраивал на кормление столичных бездельников в провинции, способствуя углублению их романизации, и в то же время избавлялся от потенциальных возмутителей спокойствия, готовых в любой момент за грошовые подачки служить какому-нибудь новоявленному Клодию и поставлять ему голоса на выборах. Это были мудрые решения.

Ну а те, кто не захотел уезжать и не имел права на пособие, могли теперь найти в столице и работу благодаря строительному буму. А чтобы безработный сельский плебс не стекался в Рим, Цезарь законодательно принудил латифундистов нанимать и свободнорожденных, а не пользоваться лишь рабским трудом. Работы, кроме того, хватало и на других грандиозных проектах Цезаря – канале между Тибром и Адриатикой, строительстве порта в Остии и других.

Надо здесь походя отметить, что, пожалуй, редкий современный город может сравниться с древним Римом по разительному неравенству в своем благоустройстве и архитектуре. Наряду с парадными дворцами и форумами, вошедшими во все альбомы по античному градостроительству как не уступающие современному образцы древнего урбанизма, на окраинах в бедняцких кварталах были страшные грязные лачуги в зловонных переулках. Нечто подобное можно наблюдать нынче за городской чертой латиноамериканских мегаполисов.

На территории высвобождавшихся таких образом грязных кварталов стали вырастать новые храмы, форумы, базилики, библиотеки, дворцы, доходные дома. А в планах диктатора стояли еще более грандиозные замыслы: «воздвигнуть храм Марса, какого никогда не бывало, засыпав для него и сровняв с землей то озеро, где устраивал он морской бой, а на склоне Тарпейской скалы устроить величайший театр» (Светоний). Помимо того, сообщает тот же источник, он намеревался «осушить Помптинские болота; спустить Фуцинское озеро, проложить дорогу от Верхнего моря через Апеннинский хребет до самого Тибра; перекопать каналом Истм». Ни одно из этих начинаний при жизни Цезаря не осуществилось. Что касается вышеназванных болот, то все попытки их осушить его преемникам так и не удались, равно как и перекопать Истм, то есть Коринфский перешеек, каналом, а это пытались делать Калигула и Нерон, зато Фуцинское озеро было спущено при императоре Клавдии.

Своеобразно и по уму решалась и проводилась в жизнь и аграрная реформа, которую всячески пытались осуществить со времен братьев Гракхов. Цезарь решил прекратить практику захвата лучших сельхозугодий в Кампании богатыми аристократами, монополистами, диктовавшими цены на продовольствие. Прежние реформы не имели реального успеха, потому что отчуждаемые в пользу сельского плебса земли вскоре вновь оказывались у олигархов – мелкие крестьянские хозяйства не могли конкурировать с латифундиями, разорялись и вынуждены были за бесценок продавать свои наделы.